Выстрел, который снес крышу

– Вот-вот, и этот как будто под себя сходил и радуется, – глядя Павлу в глаза, сказал Димон. – И радость какая-то идиотская. Точно, обдолбили чувака…

– Зачем?

– Может, его так вставляет.

– Может, он сам скажет? – спросила Анжела. – Эй, мужчина, ты чего молчишь? Как тебя зовут?

Торопов долго смотрел на нее, будто соображая, что требуется от него, и только затем назвал свое имя.

– Паша.

– А фамилия?

– Торопов.

– А Эльвира тебе кто?

– Врач.

– Ты что, больной? – прыснул Костя.

– Больной.

– Эк его торкнуло, – почесал затылок Димон.

– Там еще какой-то чувак был, – сказал Саша. – Этот в одной комнате, а тот в другой. И с Эльвирой. А раньше Паша с Эльвирой был. И не вставляло его. Сам нам навставлял… А этот жук появился, и Пашу вставило. Он же овощ, в натуре. Никакой… Может, Эльвира его таким сделала?

– Я один случай знаю, – подхватил Костя. – У тетки муж был, а к ним соседи приходили, ну, муж с женой. Так эта тетка и мужу снотворное в стакан, и соседской жене. Те засыпают, а она потом всю ночь под соседом зажигает.

– Тут не снотворное, – покачал головой Саша.

– Да я и не говорю, что снотворное. Хрень какую-то вкололи, и мужику все фиолетово… Да, мужик? Эльвира – твоя баба?

– Эльвира – врач, – нехотя мотнул головой Торопов.

– Ага, врач, потому что лечит. И раньше ты с нею спал, теперь с ней другой.

– Да, – апатично согласился Павел.

– А тебя жаба не душит?

– Мне все равно.

– Круто, – засмеялся Саша. – Пойду к Эльвире, вставляло у нее возьму, тебе, Костян, вставлю. Таким же овощем станешь, а я к твоей Анжелке пришвартуюсь…

– Я тебе сейчас твой швартовый… под самый корень, понял? – вспылил Костя.

– Давай, давай, Сашок, иди к своей Эльвире, там сейчас менты, они тебя быстро пришвартуют, – съязвила девушка.

– Да нет, менты не скоро подъедут, – покачал головой Димон. – Пока в ситуацию въедут, пока сюда доберутся… А к Эльвире идти надо. Что-то мы лишку дали.

– Пить меньше надо, – фыркнула Анжела.

– Ну, перебрали малость… Скажем, если она бучу поднимет, то мы ее ментам сдадим. Скажем, что своими глазами видели, как она Паше уколы делала…

– Точно, так и скажем! – обрадовался Костя. – У самой рыло в пуху!

– Не знаю, что там у нее в пуху, но перетереть по-любому надо, – кивнул Саша.

В руках у него появился нож, он подошел к Павлу и резко замахнулся, как будто собирался полоснуть по горлу. Но тот даже не дернулся. Пусть убивает, все равно…

Но убивать его не стали. Саша обрезал веревку, на которой он висел, правда, развязывать его не стал. Путы с Торопова сняли после того, как выяснилось, что договариваться не с кем, поскольку Эльвира и ее новый мужчина покинули свой дом.

3

Яркий солнечный свет резанул по глазам. Павел зажмурился, козырьком приставив ладонь к надбровьям. Его сильно качнуло в сторону, но он вовремя схватился за перила крыльца, удержав равновесие.

Впервые за последние три дня он вышел из дома, откуда похитили его сумасшедшие соседи. Протрезвев, ребята поняли, что чересчур переборщили с местью за свое поражение, и вернули Павла на место. Но время шло, а Эльвира не возвращалась, и Торопов оставался предоставленным самому себе. Некому было накачивать его нейролептиками, и мало-помалу апатия улетучивалась, сознание прояснялось. А сегодня он и вовсе решил не выполнять установку, которую дала ему Эльвира, и самовольно вышел из дома.

– Доброе утро! – услышал он знакомый женский голос.

На дорожке, одетая в купальный халат, стояла Анжела и весело махала ему рукой. Волосы у нее мокрые, полотенце на спине влажное.

– Привет! – улыбнулся Торопов.

– Как самочувствие?

– Спасибо, ничего… А ты купаться ходила?

– Да. Погода сегодня хорошая. А вчера дождь лил. Вода холодная, но я такую люблю.

– Зайдешь на огонек? – спросил Павел, кивком показав на входную дверь.

Он знал, что Анжела по нескольку раз на дню наведывалась к нему, кормила его, разговаривала с ним, зачем-то снимая все на видеокамеру. Но тогда ему было все равно, и он почти не реагировал на ее действия. И сейчас, призадумавшись, Торопов засомневался, что видел ее вчера, позавчера. Может, это была и не она вовсе, а созданное его больным воображением видение.

– А огонек есть? – с интересом глядя на собеседника, спросила девушка.

– Что-нибудь придумаем.

Он не знал, куда подевалась Эльвира, но ведь должны были после нее остаться кофе, сахар, может, печенье какое-нибудь. Надо поискать на кухне… Еще вчера ему такие мысли и в голову не приходили, а сегодня он уже пытался налаживать отношения с окружающими.

– Чтобы что-то придумать, нужно уметь думать, – направляясь к Павлу, заметила Анжела.

– Я думаю.

Он провел ее на кухню, заглянул в один настенный шкаф, в другой. И кофе есть, и чай, и даже конфеты в вазочке. Видно, Эльвира не думала о продуктах, когда уезжала. Или уносила ноги?.. А может, она собиралась сюда вернуться?

Задумавшись, Павел замер с банкой растворимого кофе на весу.

– Эй, с тобой все в порядке?

– Нормально все, – очнулся он.

– Точно нормально?

– Кофе только растворимый, – отрешенно сказал он. – Другого нет.

– Тогда чай.

– Чай есть, – кивнул Торопов.

– Знаю, что есть.