Выстрел издалека

– Да снайперы, – пояснил Говард. – Я ожидал большего.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду, но ведь компьютер может обрабатывать лишь то, что есть на снимках. Чего нет – того нет. И все же они гораздо четче оригинала.

– О да, прогресс очевиден. Но я сомневаюсь, что по этим фотографиям удастся установить личность. Слишком мало деталей.

Клейтон обошел стул, на котором сидел Коул, и встал у него за спиной. Перебрав фотографии, лежавшие у него на коленях, Говард протянул тестю наиболее примечательный снимок. На нем один из снайперов был изображен в положении для стрельбы с колена.

– Можно сделать крупный план его винтовки?

– Это тот снайпер, который был дальше всех от целей, да? Мы сейчас пытаемся получить крупный план. Кстати, его винтовка, должно быть, чертовски метко стреляет. До цели не меньше двух тысяч ярдов.

– Я знаю, – сказал Говард.

– Ты прав, что заинтересовался им. Такое оружие не похоже ни на одно из тех, что я когда-либо видел.

Клейтон показал на следующую фотографию, где также был снят снайпер с винтовкой.

– У этого парня, по-моему, «хорсткамп». Немецкая винтовка. У меня в коллекции есть одна такая. Очень крупный калибр. Из «хорсткампа» можно убить слона. А вот у первой винтовки совершенно необычный вид. Попроси ваших экспертов по оружию взглянуть на снимок. Может быть, легче идентифицировать оружие, чем человека.

Рассмотрев винтовку как следует, Говард кивнул. Его тесть был прав – оружие явно необычное.

– Кстати, не забудь про воскресенье, – напомнил Клейтон.

– Мы обязательно придем, – заверил Говард. – С большим удовольствием.

Покидая офис Теодора Клейтона с портфелем под мышкой, Говард ощущал в желудке сосущую пустоту.

* * *

Джокер сидел в номере гостиницы и лениво переключал каналы кабельного телевидения, одновременно опустошая бутылку «Старого ворчуна». Казалось, в эфире нет ничего, кроме бесконечного фейерверка ярких шоу, старых комедий положений и полицейских сериалов семидесятых годов, прерываемых рекламой, от которой Джокера уже мутило. Он дождался восьми часов и вышел из номера. В городе начали зажигаться огни, в вечернем небе уже виднелись звезды. С Ист-ривер дул пронизывающий ветер, и Джокер, подняв воротник, поглубже засунул руки в карманы куртки.

В том досье, которое полковник дал ему прочесть в Херефорде, имелся последний отчет Пита Мэньона. В поисках Мэтью Бейли Мэньон ошивался вблизи ирландского кабачка под названием «Филбинз», расположенного в Верхнем Ист-сайде. Джокер решил начать с него.

Кабачок «Филбинз» отлично смотрелся бы на какой-нибудь улочке Дублина. Его небольшие окна прикрывались свинцовыми ставнями. Внутрь вела дубовая дверь, за которой находилось узкое прокуренное помещение. Низкий потолок поддерживали деревянные балки. В глубине кабачка стояло несколько столов и расшатанных стульев. Выбор напитков приятно удивил Джокера. Такого обилия видов крепкого ирландского портера и легкого бочкового пива, а также различных сортов виски ему никогда не приходилось видеть. Сама стойка бара простиралась на добрых тридцать футов. Это было мощное сооружение из полированного дерева и меди, низ которого опоясывал толстый медный брус, явно предназначенный для удобства перебравших посетителей. Никаких стульев возле стойки не было. Джокер поставил одну ногу на брус и наклонился к стойке. Свою фетровую шляпу он снял еще при входе и сунул ее в карман. К нему подошел маленький, похожий на эльфа бармен. Вытирая стакан, он спросил Джокера, чего тот желает.

– «Старый ворчун», – ответил Джокер с мягким ирландским акцентом.

– Конечно, мне приходится работать в день святого Патрика, но в целом я на жизнь не жалуюсь, – произнес бармен с кислой миной.

Вытерев стакан, он поставил его в шкафчик за стойкой и лукаво подмигнул Джокеру.

– Вы, наверное, хотите виски «Старый ворчун»?

– Если вас это не затруднит, – ответил Джокер.

Бармен налил в стакан порцию спиртного.

– Двойной, пожалуйста, – попросил Джокер.

Бармен не стал спрашивать, нужен ли лед, а просто поставил стакан и рядом кувшин с водой, сразу поняв, что перед ним настоящий выпивоха. Джокер поблагодарил и расплатился.

– Зовите меня Коротышка, – сказал бармен.

– Я запомню, – отозвался Джокер.