Выстрел издалека

Доктор осторожно присел на край кровати Джокера, чтобы не задеть его ноги. Это был мужчина маленького роста с коротко подстриженными усиками и кривыми зубами, носивший очки с круглыми линзами. Все в этом человеке выглядело очень опрятно. Джокер мог представить себе, насколько дотошно проводит он каждую операцию, а швы, которые он накладывает, наверняка выглядят аккуратно, как у заправской швеи.

– Мне доводилось делать операции на брюшной полости и кишечнике. Вы не возражаете? – сказал он, кивая на живот Джокера.

– Нисколько, – ответил тот.

Джокер не принадлежал к числу людей, любящих демонстрировать свои боевые ранения, но открытость доктора ему импонировала, и он полагал, что должен ему чем-то отплатить за лечение.

Врач задрал ему рубашку и, нахмурившись, уставился на шрам.

– Нож вошел здесь? – спросил он указывая на верхний конец шрама. Джокер кивнул. – И потом его повели вниз, а после – поперек? – Джокер опять кивнул. Доктор в замешательстве покачал головой. – Такой тип разреза делается при ритуальном самоубийстве, – сказал он. – Этим занимаются японцы. Сначала вниз, затем поперек, чтобы максимально повредить кишечник. Это не просто. Занимает много времени и нестерпимо болезненно.

– Вы правы в обоих пунктах, – подтвердил Джокер.

– Это не самоистязание? Это сделал с вами кто-то другой?

– Не сам – уж это точно.

– Не понимаю, – произнес врач, слегка притрагиваясь пальцем к шраму. – И вы не сопротивлялись? Не пытались бежать?

Джокер усмехнулся.

– Я был прикован к столу, док. Куда мне было бежать?

– Но зачем? Зачем они это сделали с вами?

– Это была женщина. Она хотела, чтобы я умер, но чтобы умирал медленно.

У доктора округлились глаза.

– Просто чудо, что вы живы.

– Я был на волоске, – сказал Джокер. – Мне повезло. Вертолетом меня доставили в Белфаст. Для них работать с ранениями – дело привычное, вот и спасли мне жизнь.

– Основные раны пришлись на тонкую и толстую кишку?

Джокер кивнул.

– У меня вырезали почти два фута кишок, и год пришлось ходить с подвесным мешком. Но сейчас все в порядке. Вообще никаких проблем.

Врач опустил рубашку.

– Хорошая работа, – произнес он с восхищением. – Вы, конечно, знаете, что пить вам нельзя?

– А откуда вам известно, что я пил?

– Если бы вы были за рулем, первый взятый нами анализ крови лишил бы вас водительских прав.

Джокер рассмеялся.

– Черт меня побери, док, я уже двадцать четыре часа не брал в рот спиртного!

Но доктор выглядел серьезно.

– Не следует подвергать свою пищеварительную систему такой нагрузке.

Джокер поднял вверх перебинтованные запястья.

– Док, пьянство – это наименьшая из моих проблем.

Врач улыбнулся и поднялся на ноги, разглаживая складки на своем халате.

– Полагаю, вы правы, – сказал он. – Вы чувствуете себя в силах отвечать на вопросы? На вопросы ФБР?

– Они здесь?

– За дверью два агента. Сначала я просто хотел проверить ваше самочувствие.

– И?

– По-моему, сил у вас достаточно.

Джокер улыбнулся.

– Тогда давайте их сюда, док. Посмотрим, что им нужно.

Доктор вышел из палаты, а через несколько минут в нее вошли двое мужчин. Один был маленького роста, толстый, с черными зализанными назад волосами и в светлом костюме. Другой был выше ростом, хорошо причесан, а в руках держал толстый конверт и телефон сотовой связи. Оба моментально достали свои значки, так что в глазах у Джокера зарябило от металлического блеска.

– ФБР, – сказал тот, что повыше.

– У вас есть имена? – спросил Джокер.

– Дон Клутези, – представился коротышка.

Джокер заметил антенну аппарата сотовой связи, торчащую из правого кармана его пиджака.

– Говард. Коул Говард, – отрекомендовался человек с конвертом.

– Откуда? – спросил Джокер.

– Я из отделения Бюро в Фениксе, а спецагент Клутези из нью-йоркского отделения по борьбе с терроризмом.

Джокер кивнул. То, что его делом занималось ФБР, а не городской отдел по расследованию убийств, позволяло предположить, что для допрашивающих его агентов это не просто обычное убийство. А присутствие Клутези означало, что им известно о причастности к нему ИРА.

– Мы хотим задать вам несколько вопросов, – сказал Говард.

Он повернулся к полицейскому и предложил ему пойти выпить кофе. Тот с готовностью вышел из палаты. Клутези встал спиной к двери, держа в руках маленький блокнот.

– Я под арестом? – спросил Джокер, указывая на цепь, опоясывающую его талию.

– Нет, пока нет, – ответил Говард. – Но вы на волосок от ареста по обвинению в убийстве, а если на вас заведут дело, мы уже ничем не сможем вам помочь.

– Ага. Значит, вы сейчас выступаете в роли добрых самаритян, – заметил Джокер.

Его ничуть не испугал ни вид этих людей, ни их значки. Он понимал, что большинство вопросов – это игра, и если бы это было нужно ФБР, он сидел бы сейчас в камере в ожидании суда. Они явно чего-то хотели от него, и он определенно догадывался – чего.

– Не совсем, – холодно отозвался Говард. Подтянув стул, на котором сидел полицейский, он уселся на нем, скрестив ноги и изучая Джокера холодными голубыми глазами. – Вы не хотели бы мне рассказать, что произошло?