Высший разум

— Я — такой-то такой-то, даю добровольное согласие на психологический эксперимент.

— И про справку писать?

— Ну, пиши.

— В целях получения справки?

— Ну, да, — согласился мужчина.

Вадим написал и расписался.

— И куда теперь?

— Вон в ту дверь.

Вадим оглянулся — дверь! Ещё одна. Справа от входа. Но когда он входил, никакой двери там не было!

Спину неприятно захолодило.

— Разыгрываете? — спросил он.

— Да что ты, голая психология, — натянуто улыбнулся мужчина. — Внимание, и всё такое.

«Вот урод, — подумал Вадим неожиданно зло. — Сидит, кривляется. Знает, что мне справка нужна!»

— Да ты не бойся, — сказал психолог уже откровенно ехидно.

— Да я вообще не из пугливых! — огрызнулся Вадим и открыл дверь.

За дверью опять оказался тамбур.

«Тэкс, — подумал Вадим. — Ща опять будет темно».

И не угадал.

Вторая дверь открылась сама, и он шагнул в ослепляющий свет.

Глава 3

Слепота и офигение длились секунд пять, а потом Вадим разглядел, что попал в крошечную каморку и впереди — ещё одна дверь.

Опять разыграли!

Он преодолел каморку в два с половиной шага, ломанулся в очередную дверь, чертыхнулся и вышагнул в просторную комнату, перегороженную сканером, как в аэропорту.

— Пройдите сквозь рамку! — сказал женский голос.

Вадим огляделся: комната была пуста.

Он дёрнул плечами, прошёл сквозь рамку и снова уткнулся в дверь! Злобно пнув её (дверь с готовностью поддалась), он вывалился в… приёмную!

В приёмной скучала секретарша-блондинка, видимо, «чьих-то родителей» уже удовлетворили в одном из соседних кабинетов.

— Ваша справка! — сказала она, лучезарно улыбаясь и протягивая исписанный бланк.

«Пограничных состояний личности не выявлено», — прочитал Вадим.

Бред все эти новые якобы центры. Бред и развод. На бабки. Хоть и бесплатно вроде, но кто-то же денег на это дал? Грант, поди, городской?

Вадим мысленно обозвал всех психологов психолухами, забрал у секретарши рюкзак с учебниками, попрощался и потопал домой.

Спускаясь по лестнице, он машинально посмотрел на часы: 14:15. Ну, хоть времени много не потерял.

Увидев над очередной дверью ярко горящую надпись «Выход», которой в прошлый раз не заметил, Вадим опять ощутил тревогу: «Это сколько же можно дверей!»

Он взялся за ручку и тут же вспомнил, что в центр входил прямо с улицы, никакой лестницы не было!

Но ручка двери уже поддалась и…

От резкого света потекли слёзы. Видимо, зрение не выдержало всех этих световых фокусов.

Вадим зажмурился и для верности прикрыл глаза руками.

Стало ну как-то сильно темно. Он убрал ладони — опять темно. Осторожно открыл глаза и офигел: перед ним была не улица, и даже не привычный уже тамбур, а, скорее… подвал!

Полутёмный, без явных источников света. Довольно большой, больше спортзала. Бетонный пол. Потолок… пониже, чем в спортзале. У противоположной стены — куча хлама.

Ну и главное — на голом полу, примерно в центре подвала, сидели трое: девчонка и два пацана. Девчонка и тощий пацан рядышком, почти в обнимку, другой пацан, покрупнее, — чуть в стороне, шагах в пяти.

Одеты они были без особенных наворотов: светлый верх, тёмный низ — обычный школьный прикид. Разве что за чёрную с рисунком футболку вместо рубашки, как у второго пацана, завуч могла бы и выгнать. Особенно за сочный волчий оскал во всё пузо.

Девчонка… Девчонка была худенькая, рыжая. Довольно прикольная — со вздёрнутым носом, с фенечками на тонких запястьях. Но зарёванная, как первоклашка, и какая-то вся зажатая. И это бы ещё ничего, но первый пацан, худой сутулый задрот, был в наручниках, а другой — крепкий, коротко стриженный, — в кандалах! (Кажется, так называются скованные ноги, да?)

Вадим невольно подался назад и ударился спиной о стену. Пощупал рукой, обернулся…

Дверей не было! Сплошная бетонная стена! И рюкзака за спиной — тоже не было!

Это как же так? Рюкзак-то куда делся?!

— Тля! — выругался он.

Девчонка всхлипнула.

— Лиза, захлопнись уже, а? То есть, ну, блин, ну не реви уже? — сказал пацан в наручниках. — Это такой же лох, как и мы! Лохом больше, лохом меньше…

— Сам ты — лох, — огрызнулся Вадим, обалдело изучая то ребят, то стену.

Он пнул её пару раз, чтобы убедиться в крепости, потом прижался спиной к бетону и смерил задрота уничижительным взглядом: молчал бы уж, чучело с торчащими ушами и куриной грудью клинышком.

«Ушки бантиком, зубки домиком, похож на маленького злобного гномика». В нормальной ситуации такая, как Лиза, рядом с ним даже стоять бы не стала, а тут — надо же — притиснул единственную девчонку и права качает.

— У психолога был? — ехидно спросил пацан в наручниках.

— Ну, был. — Вадим нахмурился: не зарывайся, мол.

— Ну вот и развели, как лоха. Присоединяйся. — Задрот кивнул на пол рядом. — Я — Мирон, это — Лиза, а качок — Илья. Он, блин, реально неразговорчивый. — Мирон пошевелил пальцами скованных рук.

Илья смотрел набычено.

«Это хорошо, что он — в кандалах. Не догонит», — подумал Вадим.

Тощий Мирон его не пугал: задроты драться не умеют. А то, что пацан задрачивает в компьютерные игры — к бабке не ходи. Даже пальцы правой руки у него были скрюченные, под мышку.

Вадим мотнул головой:

— Я лучше тут постою.