Высший разум

Лиза и Мирон сидели на куче тряпья. Рядом, но почему-то отвернувшись друг от друга.

Что за фигня? Лиза же прямо липла к Мирону с его мышиными ушами и зубами домиком?

Но теперь Лиза больше не липла. Мало того, — она ещё и ревела, раскачиваясь, как собачка на приборной панели такси.

Илья съёжился на противоположном конце кучи, довольно далеко от ребят. Ну этот-то понятно почему.

А Лиза всё шелестела-плакала. Тихо, тоненько.

— Эй! Ну чего вы?! — попытался крикнуть Вадим, поднимаясь с пола и растирая глотку. Ему всё ещё было трудно дышать.

Он поплёлся к ребятам, приговаривая на ходу:

— Лиза, не плачь! Совсем ведь немного не получилось. Одного же я сделал!

Лиза громко всхлипнула и стала вытирать глаза ладонями. Мирон даже головы не поднял, только помотал ею, не сводя взгляда со своих скованных рук.

— Это у тебя — немного не получилось! — выдохнул он. — А у нас — не вышло всё! Я не умею кидать, не могу, наручники не дают. У Ильи было в запасе всего три черепа, он не сообразил, что надо много, а Лиза… Не может она черепа кидать. Она…

Девочка пискнула и вдруг заревела в голос, размазывая по щекам слёзы.

Вадим обернулся: «02:10» — табло всё ещё горело на стене.

— Мирон, Лиза! Да вы чего, а?!

— Ты что, не понял, что мы — не выберемся отсюда! — выкрикнул Мирон. — Нас всех убьют! Вот эти кости… Мы тоже умрём!

— Надо было не дурить, а помогать мне, — отрезал Вадим.

Он сел рядом с Лизой, косясь на неё, не понимая, как утешить.

Помассировал шею. В голове прояснилось, но странное ощущение, что он не может дышать, всё никак не отпускало.

— Кости надо было кидать! Чтобы все вместе! — повторил он сердито.

— Больше-то нас не станет! — выкрикнул Мирон. — Илья — это ж мазохист! Ему же нравится, когда его убивают! Спортивный интерес!

Вадим посмотрел на поникшие плечи Ильи.

— Думаешь, нравится?

— Ну а как ещё?! — истерически взвизгнул Мирон. — Мы же из-за него все погибли и… — Окончание фразы он сжевал.

— Вроде же, это только я погиб? — удивился Вадим.

— В этот раз всё было не так, — помотал головой Мирон. — Одного ты убил, а второй… Он двинул на нас. В общем… мы все. Илья в этот раз — последний. Для разно… — Он запнулся и замолчал.

— Больно было? — спросил Вадим.

— Не помню. Похоже, я раньше вырубился, чем он меня ударил. Лиза, вон, ревёт — наверное, больно.

— Я не… — всхлипнула Лиза. — Я не смогла! Кидать! Кости страшные!

— У неё истерика началась, когда я сунул ей череп. Она завизжала и в ступор… И всё так быстро. А Илья… Гад он. Он кидал немного… Попал даже. Если бы он кидал… Гад!

На Илью Мирон не смотрел, делая вид, что того вообще нет.

— Ты не перегибай палку, — нахмурился Вадим. — Запер нас здесь не Илья. Никто не виноват. И не может быть виноват. Мы сюда не напрашивались, понял?!

Голос сорвался, и Вадим закашлялся, замолчал.

В горле скребло, на глаза наворачивалась какая-то влажная муть. Надо было как-то собраться с мыслями. Времени на раскачку — ёк.

Лиза всё ревела, как водопад. И дрожала. Куртку она где-то посеяла, худые плечи посерели от холода.

Бабушка говорила Вадиму: чем дольше ребёнок плачет, тем труднее его успокоить. Ведь Лиза — они же младше, она же совсем ещё маленькая…

— Лиза, ты это… бросай реветь? — Вадим не умел утешать, и вышло резко и грубо. — Кидать надо тебе, раз Илья не хочет! Надо как-то смочь. Заставить себя. Табло видела? Они опять придут. Надо, чтобы ты смогла кидать, понимаешь?

Лиза промычала что-то неразборчивое, вытирая слёзы. Она вся тряслась. И руки у неё — тоже тряслись.

Как она будет кидать?

— Ей-то хорошо. Мир оказался такой, как она и думала: я умру, все умрут, — сквозь зубы пошутил Мирон.

Вадим не проникся. Он изучал понурые плечи Ильи.

С ним-то что делать? Послать его на фиг, и самим?

— Илья, иди к нам! — позвал Вадим. — Я понял: бола кидать будешь ты. А Мирон будет тебя держать, чтобы ты не упал. Тебе надо захлестнуть урода за ногу и дёрнуть!

Илья неуверенно заёрзал, привстал, сел.

Вадим понял, что он боится. Такой здоровенный, а трусит посмотреть на хлипкого Мирона, обозвавшего его гадом.

— Ну иди же! — заорал Вадим. — Мирон, скажи ему! — И показал Мирону кулак.

— Иди, — выдохнул Мирон. — Подыхать — так вместе!

Илья поднялся, подошёл, пряча глаза, сел, свесив голову.

Вадим ощутил, что его колотит, пошарил глазами и увидел давнишнюю куртку. Она опять лежала, торча рукавом из вороха других тряпок. Примерно там, где Вадим её уже откапывал.

Наклонился, дёрнул — точно она!

Вадим вытащил куртку из кучи тряпья, сунул руки в рукава, и только потом заметил, что Лиза дрожит и от холода тоже.

Вздохнул.

— Лиза, я куртку нашёл, ты же замёрзла? — спросил он.

Потом с сожалением стащил куртку с плеч, на автомате обшарил карманы, обнаружил пуговицу, что прошлый раз сунул к себе в штаны. Вздрогнул.

Почесал в затылке. Оглянулся — бола исчезло, тряпичные обрезки, которых Лиза накидала приличную кучку — тоже.

— Лиза! — заорал Вадим, осенённый догадкой, и бросил на колени девочки пуговицу. — Черепа — не настоящие! Видишь!

— Что это? — непонимающе всхлипнула она.