Высший пилотаж киллера

– Вряд ли. – И, не реагируя на ее крики, я прошел в кабинет Бокарчука.

Но и тут меня ждал сюрприз. Вместо Феди, который должен был, по моему предположению, все это объяснить, сидел Боженогин. Он был тих, светел, в новом галстуке и очень аккуратно причесан, прямо прилизан до основания каждого волоска. Я сел перед его столом, не здороваясь.

– Начальство замещаешь?

– Д-да, пожалуй. – Он нервничал, но пока не очень сильно. Ничего, мы поможем.

– Замещаешь, значит, начальство, хотя узнал об этом только сегодня вечером, по телефону, вероятно?

– Да, – теперь он вел себя потверже. Ничего, это тоже поправимо. – А какое вам, собственно, дело до того, кто у нас в агентстве кого замещает?

– Да, ты прав, абсолютно никакого.

Он удовлетворенно кивнул и уже открыл было рот, чтобы сказать что-то, но я, неожиданно даже для себя, прыгнул через стол и схватил его за шиворот левой. Правой я заблокировал его руку, уже потянувшуюся к заветной кнопке. Нажать ее ногой он тоже не мог, ноги оказались в стороне.

– Только это все неспроста, верно? И мне нужно знать, что вы тут скрываете, понял? Почему вы играете в такие игры с подстановками и перестановками, зачем вам понадобилось прятать Клавдию, кто стоит за моим сладким другом Федей?..

Он откинулся назад, протащив меня по своим бумагам, вероятно, они смялись. Он побледнел.

– Я не знаю, какие у тебя с ним отношения, но это все не так, как ты думаешь.

– А как я думаю?

Мне полагалось быть тупым и ломовым. Они не должны были знать о моем восхищении более тонкими методами работы, о моей психологической подготовке и вообще о том, что я не люблю ругаться. Они решили упереться, это было понятно, и я за это на них не очень даже сердился. Но мне нужно было делать свое дело, а проникнуть в их тайны я мог только одним способом – заставив их что-то делать, а так как они будут делать это мягко, деликатно, нежно, нужно было следить именно за всеми их мягкими движениями.

И тогда они подумают, что я чего-то не пойму – ведь я же ломовик, – и сделают ошибку, должны сделать. Такой путь расследования я избрал сначала экспромтом, а теперь осознанно и методично.

Он не отвечал, в его глазах была паника, но пока еще контролируемая, зато ненависть – совершенно неконтролируемая.

– Куда подевался Барчук?

– Уехал покататься на горных лыжах. Он давно планировал эту поездку.

Я потянулся своей лапищей к его календарю, повернул к себе, посмотрел, на нем было полно записей.

– Врешь ты все, Костя, – сказал я.

Он проглотил слюну.

– Он не знал, получится ли, вот и делал эти замечания. Но получилось, он уехал, говорю вам. А заметки оставил мне, как заму.

– Ты стал замом?

Он попытался вырвать ворот своего пиджака из моих рук, не вышло.

– Я тут, этого для вас достаточно.

– Нет, мальчик. – Я захватил новые складки ткани и попробовал сделать так, чтобы они впились ему в нежную кожу на шее. – А Клавдия, где моя подружка?

– Она… – он уже не дергался, только сучил ногой, потому что ему было все-таки больно, хотя и не очень, – они давно то сходятся, то расходятся… На этот раз решили поехать вместе.

– Мне не придется звонить ее матери?

– Вы не посмеете!

Его гнев был бы забавен, если бы это было настоящее чувство, настоящее негодование. Но в этом я сомневался.

– А почему, собственно? Мама должна знать, что происходит с ее дочерью, ведь внуков нянчить ей, или?..

Он все-таки вырвался. Вскочил, забился в угол и посмотрел на меня оттуда грозно и злобно, как крысенок.

– Вы… невыносимы. – Он оправил пиджак.

Как раз в этот момент новая секретарша и просунулась через стукнувшие так знакомо бамбуковые висюльки. И как прежде, я даже не обернулся. Потому что внешне ничего страшного в кабинете не происходило, если не считать того, что я возлежал на главном столе этой конторы, как на не очень удобном пляжном лежаке.

Потом секретарша исчезла, Боженогин не подал ей никакого сигнала об опасности, не попросил помощи – в этом я был уверен.

– Какое вам до всего этого дело?

– Здесь убили сестру моей клиентки. А от меня прячут все, что представляет хоть какой-то интерес.

– Но мы не обязаны давать вам показания! Будь у вас официальный статус, я уверен, разговор был бы другой.

Я кивнул, слез со стола, подошел к нему, он сжался, ожидая чего-то нехорошего.

– Сомневаюсь. У вас тут сгнило все, что не для клиентов. И скопилось слишком много дряни.

– Не тебе судить! – он даже пальчиком в воздухе взмахнул.

– Мне. Вот, например, мне нужно знать, кто тут всем заправляет. Но никто не хочет устроить мне с ним встречу. Это плохо, это вызывает подозрение, что дело еще хуже, чем может быть на самом деле, понимаешь?

Он обошел меня и направился к столу. Я поймал его за локоть и повернул к себе.

– Я не кончил. Я еще раз прошу мне устроить встречу с вашим основным, или как тут его кличут, директором. И не подсовывай мне туфту, лапочка, можно нажить действительно серьезные неприятности. Понимаешь?

– Нет, это выше моих полномочий.

– Мне нужно с ним только поговорить. Если он будет прятаться…