Высший пилотаж

— Только скажи, деточка, — спросила она, не отрываясь от нового поступления, — как лучше оформить: В. Шекспир или У. Шекспир? Вильям или Уильям?

— А как мы раньше оформляли?

— В.

— Ну, пусть так и будет. А то придется потом писать не «Шекспир», а «Шейкспиа» — так звучит по-английски.

— Шейкспиа? — задумчиво произнесла директриса. — Это значит «потрясающий копьем». Надо же… только сейчас это поняла…

Вот и «Солнечный». Кто-то снял проволоку, которой была прикручена калитка. Щеколда, правда, была аккуратно, по-хозяйски задвинута.

Мария оглядела свой участок: не попортили ли тут чего-нибудь? Не поломаны ли ягодные кустарники?

И — ахнула. Земля была вскопана, и от штакетника до самых стен дома безупречно ровными рядками выстроились грядки, обустроенные по всем правилам, с глубокими бороздками между ними.

На грядках, с равными интервалами, как шахматные фигуры перед боем, красовались ярко-зеленые кустики помидоров. Мясистые, ухоженные и довольные и собой, и жизнью.

А невдалеке от крыльца сложены коробки из-под рассады.

Не веря своим глазам, Маша пошла по дорожке.

Следом за помидорами покачивали темными широкими листьями огурцы, будто приветствуя хозяйку. И дальше — еще какие-то молодые растеньица, кажется, из семейства бобовых.

Девушка растерянно огляделась: больше, кажется, нет никаких следов пребывания посторонних.

Посмотрела через неосвоенные участки в сторону дачи Белецкого. Гамака не было на обычном месте: Антон работал в каком-то НИИ и тоже наведывался сюда лишь по выходным.

Зато к стене его дачи была прислонена… лопата. Ее остро заточенный штык был в засохшей земле: инструментом недавно пользовались.

Но Антон никогда ничего у себя не сажает! Он предпочитает неподвижный, лежачий отдых! К середине лета его сад становится похожим на непроходимые джунгли, так бурно разрастаются там крапива, лебеда да конский щавель.

Неужели он преодолел свою лень, чтобы потрудиться для Маши? Не верится.

Хотя… не исключено, что биолог чувствовал вину перед соседкой и хотел таким образом вернуть себе ее расположение. Кто знает?

Главное — рассада не погибла, растения живы! Это так здорово…

Маша вздрогнула от скрипа собственной калитки. Кто там?

В сад без спросу, однако чинно и серьезно, входила странная процессия.

Это была целая ребячья команда — детишки дачников-соседей. Мальчишки шли выстроившись по росту, а завершала колонну крошечная девочка — едва научившийся ходить карапузик, почти еще лысенькая, но с огромным синим бантом на редких тоненьких волосенках.

Все до единого были вооружены лейками — от металлической садовой, какой пользуются взрослые, до красного пластмассового слоника с душиком на хоботе в руках у малютки.

Первый мальчик, самый высокий и, видимо, самый главный, деловито отстранил Машу с дороги и произнес как можно басовитее и внушительнее:

— Не мешайте, тетенька.

Она отступила в полном изумлении.

Дети рассредоточились вдоль грядок и стали поливать посадки. Они не толкались, не мешали друг другу: участки были четко распределены между ними.

Даже крошка с бантом знала свою зону — самый краешек взрыхленной земли с единственным огуречным ростком. Дальше ее ручонки просто не могли дотянуться.

Израсходовав весь запас воды, труженики сделали вторую ходку к колонке. На этот раз впереди семенила девочка, и все они походили на забавный выводок утят.

Но вот полив закончен. И только теперь Мария позволила себе почтительно обратиться к старшему:

— Разрешите спросить…

— Разрешаю.

— Вы что, тимуровцы?

— Нет, тетенька. Это устарело. Мы заключили контракт.

— С кем?!

— Неважно. Это коммерческая тайна.

— Вам что — платят за эту работу?

Мальчишка гордо кивнул:

— Спрашиваете!

— И много?

— Сказал же — тайна!

Мальчику нравилось повторять это слово. Коммерческая тайна ассоциировалась у него, похоже, не с бизнесом, а с пиратами, кладами и приключениями.

«Опять деньги, — растерянно подумала Мария. — Всюду деньги… Похоже, это дело одних и тех же рук… И уж конечно не Белецкого. Тот щедростью не отличается».

— А сажали тоже вы?

— Не… он сам. Ой… проболтался.

— Не волнуйся. Я тебя не выдам. Тоже умею тайны хранить.

— Рассказывайте, как же! Вы — женщина. Женщины всегда треплются.

— А как же она? — Мария кивнула на малютку с бантиком. — Ей-то вы доверяете?

— Ха! Она говорить еще не научилась!

Маша решила сменить тактику: напрямую у вожака наемных садовников ничего не выведать. Надо вести себя так, будто она и сама все знает.

— Ваш наниматель поручил мне проверить: если вы хорошо справляетесь, то плюс к оплате получите еще и премию.

— Денежную?

— Лучше.

— Конфеты?

— Котята!

— Ох, — мальчик задохнулся, глаза у него заблестели. — Живые?

— Еще бы. Целых три: серый, рыжий и черный.

Услыхав обещание, вся команда собралась вокруг щедрой тетеньки.

— А у нас на даче мышь, — сказал кто-то. — Съела супы в пакетиках и все мои «сникерсы»!

— А когда премия?

— Котята еще слепые, — сказала Маша. — Вот откроют глазки… Тогда ваш наниматель снова прилетит…

Вожак вдохновился:

— Опять на разноцветном вертолете?!