Высший пилотаж

— Смешной вопрос. Варенья, разумеется. В неограниченном количестве. Разного.

Хозяин и всегда-то не жаловал свой огромный загородный дом, слишком большой для него одного. А сейчас, на время лечения, и вовсе поселился в «Гелиосе». В здании из стекла и бетона было все необходимое: и жилые помещения, и медицинский кабинет, и огромная кухня с искусным поваром, которого Иона переманил из ресторана «Прага».

Никто из окружающих и не догадывался, что помимо медицинских предписаний была еще одна причина, по которой Соколов не уезжал домой.

Дело было в том, что тут невдалеке, за железнодорожными путями, находился дачный поселок «Солнечный».

А на окраине этого поселка стоял веселый сказочный домик под красной черепичной крышей.

А в этот домик по выходным дням приезжала его миниатюрная хозяйка, Мария Николаевна Колосова…

Валерий Сергеевич был весьма удивлен тем, что его подопечный не делает никаких попыток к бегству из-под домашнего, а вернее, клубного ареста.

Все организационные вопросы «Гелиоса» были перепоручены ближайшему другу Соколова еще со времен армейской службы Косте Подыбе. Тот, похоже, справлялся, хотя и считал, что чисто выполнить «петлю» или «бочку» гораздо проще, чем держать под контролем отчетность.

Подыба старался не тревожить Иону: он за него боялся. Да и другие боялись тоже.

В среде летчиков возникло не высказанное вслух подозрение: у хозяина после сотрясения мозга не все в порядке с головой. Основанием для общих страхов служили вовсе не энцефалограммы, которые регулярно снимал у больного Карлсон, а новое увлечение Ионы, казавшееся авиаторам диким и бессмысленным.

Все они были сынами неба и непоседами, таким же подвижным характером отличался и Иоанн Алексеевич.

И вдруг он начал маниакально учиться… играть в шахматы! Все компьютеры аэроклуба были загружены шахматными программами. Возле постели больного валялись видеокассеты с записями шахматных школ. Уезжавшим в Москву Соколов заказывал журналы с отчетами о шахматных чемпионатах и олимпиадах и с разборами партий, сыгранных знаменитыми гроссмейстерами.

Даже во время обеда он вдруг замирал и отрешенно шептал, не замечая, что жир капает из котлеты «по-киевски» прямо на рубаху:

— Н6… е8…

Карлсон был недоволен: считал, что пища лучше усваивается, если на еде полностью сосредоточишься.

— Иоанн Алексеевич, где вы витаете, мать вашу! — сердился доктор.

На что Соколов реагировал тоже по-шахматному:

— Вашу мать… Мат. Нет, только шах… А если пойти d5? D5, вашу мать…

— Иона, в чем дело? — попытался достучаться до него Костя. — У тебя что, навязчивая идея?

— Отстань! — отмахнулся Иоанн. — Времени нет. У меня всего неделя, понимаешь? Каспаров вон с детства учился, а я должен успеть до выходных.

— Точно. Свихнулся, — грустно констатировал Подыба. — Тихое помешательство.

В аэроклубе «Гелиос» воцарилось всеобщее уныние. Запланированные на субботу и воскресенье развлекательные полеты были отменены. Возмущенным клиентам вернули их деньги и оплатили неустойку.

Пятого июня, в пятницу, в тот самый день, когда Маша потратилась на фисташковую шаль с кистями, пожилого механика Даниила Семеновича вызвали к хозяину.

— Вы у нас самый старший, — сказал ему Соколов. — Могу я на вас положиться?

— А то! — Даниил Семенович даже оскорбился. Разве он подводил когда-нибудь? Разве хоть раз в жизни доверенный ему самолет или вертолет поднялся в воздух с неполадками? — Только скажи, Иона, я все сделаю!

— Значит, так. Отправляетесь в Москву. Пройдетесь по всем салонам.

— То есть… по каким салонам? Автомобильных знаю несколько, а вот авиационных…

— Да нет же, — нахмурился Соколов. — При чем тут авиация? Пройдетесь по художественным салонам.

— Ну? — угрюмо спросил механик. Теперь он своими глазами видел то, во что не хотел верить с чужих слов: хозяин не в себе. — Пройдусь, дальше?

— Выберете комплект самых красивых шахмат. Не ширпотреб, а непременно авторской работы. Не скупитесь. Цена значения не имеет. Важно качество.

Знал бы Иоанн, что в тот же день Маша слово в слово повторит те же фразы!

— Ну найду, — буркнул Даниил Семенович. — И что?

— И ничего. Привезете сюда. К вечеру чтоб были у меня.

— Будут, — мрачно пообещал механик и поехал выполнять поручение: душевнобольных лучше не раздражать, иначе они могут совершить нечто страшное и непредсказуемое.

К вечеру перед Иоанном стояло то, что он заказывал. Даниил Семенович расстарался: добросовестно обошел все художественные салоны до единого, вооружившись справочником «Адреса и телефоны Москвы».

Сколько шахматных комплектов он пересмотрел и перещупал — сказать трудно. Ему попадались наборы из фарфора, из слоновой кости, из дутого стекла, даже из драгоценных металлов.

Как водится, искомое нашлось в последнем по списку магазине перед самым его закрытием.

Наверное, именно в этот момент Маша Колосова накинула на плечи бледно-зеленую шаль…

Сначала механику бросилась в глаза этикетка. На ней значилось: «Гелиос».

«Ого, прямо в честь нашего клуба», — подумал старик.

— Что это у вас? — спросил он.

Продавщица лениво ответила:

— Да так… шахматы…