Высший маг Сакура

— Гарол-чан, я мучаюсь от странной проблемы, — чуть смутился Хомура, кидая взгляд на Кохару, которая села на отдельный табурет и расслабилась. Её боли, и неприятные ощущения пропали, будто их и не было. Утатане Кохару, мне не хамила и вела себя предельно корректно, даже в ауре. Митокадо Хомура явно желал отправиться на экскурсию. Экскурсию на тот свет. Хамство в мой адрес он конечно прекратил, но вот пышущая злобой в мою сторону, аура яснее ясного говорила, какого он обо мне мнения. Ну ничего, симптомы я не убрал полностью, а только купировал, оставив триггер на возвращение, причем у обоих. Триггером послужит негативные мысли обо мне, а начнется эта катавасия скажем с завтрашнего дня. Да пожалуй.

Высказав благодарность, советники покинули мой кабинет, оставив меня наедине с красноволосым пациентом. Гаара к концу лечения Хомуры проснулся и с любопытством рассматривал Коноху через окно. Мы с ним еще немного поговорили, благо свободного времени у меня хватало, а большинством операций были заняты мои клоны и доппели. Гаара еще раз поблагодарил меня за лечение, и попросил, чтобы я помог ему встретиться с семьей. Я отказывать не стал, тем более, что отряд дознавателей, во главе с Ибики уже пришел за бывшим джинчуурики. Я только попросил Морино, чтобы он особо не зверствовал над парнем, ему и так досталось. Также я попросил, чтобы ему дали возможность поговорить с родственниками. Ибики кивнув, забрал Гаару из госпиталя. Чакру мальчику я предусмотрительно оставил примерно на уровне нуля, чтобы не бузил, да и как побузишь, если на руках Гаары были надеты специальные браслеты блокирующие чакру. Я-то еще могу побарахтаться, благо, что в моем арсенале помимо чакры есть магия, а вот для других шиноби подобные браслеты серьезно осложняют жизнь. Конечно, их можно перебороть, но для этого надо скопить огромный объем чакры и точечно выпустить её в точках сопряжения в браслетах, дабы сломать их. Однако Гаара даже не думал куда-либо бежать, ведь он четко понимал, что если он сбежит, то Ибики запросто сможет грохнуть его родичей. Единственных кто остался у мальчика.

Спустя три дня состоялись похороны Третьего Хокаге. На них пришли почти все шиноби Конохи. Надев черный костюм, предназначающийся для дня скорби, я вместе с другими генинами прибыл в полдень на мемориал Славы, расположенный на крыше башни Каге. Это место служило своего рода пристанищем для последнего пути ниндзя, отдавшего жизнь за деревню. Кого попало там не провожают, только Хокаге и возможно других ниндзя высокого ранга, а так больше никого. Именно там провожали Первого, Второго, Четвертого и вот сейчас Третьего Хокаге.

Шиноби собрались около мемориала Славы, где в самом его центре лежало тело Хирузена в открытом гробу. Его глаза были закрыты, но на лице была улыбка, будто он сделал, что хотел в жизни. Никогда не любил похороны. Несмотря ни на что, Хирузен был хорошим человеком, не без своих тараканов. Кто-то может считать иначе, но плевать на них. Заметно посвежевшие после лечения советники Хомура и Кохару сказали речь, полную патриотизма к Конохе, а после каждый из присутствующих, будто ученики Академии или элитные джоунины, возложили на алтарь с портретом Хирузена по белому цветку — символу прощания с человеком. Вся церемония была одним большим прощанием с Хокаге, дабы впоследствии помнить о нем только хорошее. Жаль, что он так умер. Попасть в домен духа смерти ненамного лучше, чем такульту архидемонов. Ведь воскресить его даже мне не по зубам. Душа Хокаге ушла в домен Шинигами и мне даже представить страшно, какую цену он назначит на душу бывшего старика. Впрочем, оно мне надо, из-за одной души бодаться с местными богами и подобными сущностями? Они же меня не трогают.

После похорон Третьего Хокаге жизнь вновь вернулась на круги своя. Тренировки с Гаем вышли на новый уровень, когда я сказал ему, что могу почти полностью нивелировать последствия открытых Врат и параллельно проводить под ними тренировку. Гай как услышал об этом, очень настойчиво попросил меня, что бы я это продемонстрировал.