Высший маг Сакура

— Мы их еще не допрашивали, но судя по докладу Умино Ируки, они успели свыкнуться с неожиданным сюрпризом.

— Обязательно их надо допросить, желательно к допросу привлечь Яманак, — пожал плечами он, — Ладно, начинайте, — кивнул одноглазый шиноби ирьенинам.

Те не заставили себя долго ждать и начали сканировать тело розоволосого пацана, который еще сегодня утром была девочкой. Кавагаши Хомура лично и не раз видел тело Сакуры, поэтому он очень хотел посмотреть на неё изнутри. Были аккуратно взяты множество жидкостей организма: кровь, моча, слюна, лимфа, спинномозговая жидкость. Пока что этого было вполне довольно, но Кавагаши решил посмотреть на организм Сакура изнутри. Он положил руки Сакуру прямо на живот и скальпелем чакры аккуратно взрезал брюшную полость, пуская небольшой поток своей чакры на глубинное исследование организма. Кровь не текла из раны, поэтому профессиональный медик относительно спокойно шарил в организме парня. Прочие ниндзя-медики запаковали полученные анализы в свитки и отправили с призывным животным в госпиталь на углубленный анализ полученных данных.

Кавагаши Хомура весь взмок, пока шарил в организме бывшей девочки. Спустя почти два часа непрерывного исследования, он наконец закончил и залечив ранку на животе все еще спящего парня, устало рухнул в подставленное кресло. Никто не торопил вымотанного главврача, но любопытный взгляд Хокаге, четырех ирьенинов и Данзо не заставил главврача госпиталя Конохи долго отлеживаться от сложнейшего опыта.

— Ну? Что ты можешь рассказать Хомура? — сухо спросил одноглазый шиноби.

Главврач посмотрел на Хокаге и тот кивнул ему. Ирьенины сноровисто вытащили немного еды для уставшего ниндзя-медика. Когда Кавагаши немного утолил голод, то он принялся держать доклад.

— Судя по диагностической операции, я могу сделать несколько выводов. Первый — Сакура теперь стопроцентный мальчик, от и до. От девочки не осталось ничего, даже репродуктивная система изменена полностью. Как этого добился Орочимару непонятно. Такое чувство, что она всегда была парнем. Великий Саннин Орочимару хорошо постарался с операцией, что даже я не могу увидеть её следов. Это признак уверенного медика как минимум S класса или даже выше.

— Хм…это очень похоже на моего ученика, — задумчиво проговорил Третий Хокаге, размеренно набивая свою трубку табаком.

— Хм, второе — у Сакуры хорошо раскачан источник чакры, уже сейчас по объемам он может претендовать на чунина. Про контроль чакры я уже говорил далеко не раз. Он — Гений в медицине и я не дам загубить её на заданиях генинов.

Последние слова Кавагаши произнес, с вызовом глядя на Хокаге. Тот негромко хмыкнул и раскурил трубку, распространяя по комнате чуть сладковатый дым с нотками трав.

— Хорошо, это все? — спросил Хирузен, выдыхая колечко белого дыма.

— Да все.

— Можно ли вернуть Сакуре её прежний пол? — спросил Данзо.

— Может и можно, но я бы не стал.

— Почему?

— Девочка пережила сильный стресс, который, судя по моим данным, зафиксировал текущее состояние организма как норму. То есть бытие мальчиком для его тела, стабильно. Повторная операция, конечно возможна, но я боюсь, что только Цунаде способна правильно вернуть Сакуру его пол. Ну, конечно остается сам Орочимару, на крайний случай, — с явной усмешкой произнес последние слова главврач.

— Ты нашел что-нибудь необычное в его теле? — спросил ирьенина уже Данзо, чуть ли не впиваясь в бедного ирьенина взглядом матерого потрошителя.

— На первый взгляд нет, но как вы знаете, Шимура-сан, мы отправили множество анализов в госпиталь для подробного изучения в лабораторных условиях. Уверяю вас, если в его анализах будет что-нибудь необычное, то мы сразу же сообщим Господину Хокаге, вам, ну и самому Сакуру. Все же будет странно, если он не будет знать, что с ним не так.

— Справедливо, — отозвался старик в шляпе.

— Хорошо, теперь надо разбудить парня и рассказать обо всем.

Конец Взгляда со стороны.

Вися над своим собственным телом, я наблюдал за действиями главврача Конохского госпиталя и наматывал на ус. Из тела забрали пол-литра крови, и примерно по стакану прочих жидкостей. Будь я в сознании, мне было бы как минимум некомфортно. Ну ничего, запомним и это.