Высший Дерини

Ридон отвесил елейный поклон и, повернувшись к своей свите, махнул рукой. Тотчас же закутанный в черное человек, которого Морган принял за монаха, отделился от группы и медленно поехал к ним. Он откинул черный капюшон на плечи. Не доезжая нескольких ярдов до Лайонелла и Ридона, он остановился. Глаза его встретились с глазами Моргана, но он не сказал ничего. Сомнений не было — это был Син лорд Дерри.

Келсон твердо взглянул на Лайонелла и Ридона, а затем тронул лошадь и решительно поехал между ними по направлению к Дерри.

Дерри посмотрел на своего короля. Лицо его было совсем белым, а руки крепко привязаны к луке седла. Дерри знал, какова ставка в этой игре, и знал, каково будет решение короля. Сердце Келсона рванулось из груди.

— Ты действительно Дерри? — спросил он.

— Увы, боюсь, что да, сэр. Я… меня схватили сразу же после того, как я узнал о предательстве Брана, я не мог вас предупредить. Мне очень жаль.

— Я знаю, — прошептал Келсон. Он слегка коснулся руки Дерри, и снова выпрямился в седле. Лицо его было бледным, но голос тверд. — Прости меня, Дерри, но я уверен, что ты поймешь мое решение. Я не могу позволить, чтобы невинные женщина и ребенок использовались, как пешки в грязной игре, — он взглянул в лицо Ридона. — Милорд, можешь сказать своему хозяину, что сделка не состоится. Леди Риченда и ее сын действительно у нас, они в безопасности, и я не выдам ее вам ни при каких обстоятельствах. Они возмущены предательством графа, и я не могу позволить им отдаться в руки врага даже в обмен на жизнь моего приближенного, к которому я питаю самые лучшие чувства.

Дерри улыбнулся королю — смело и открыто, потом опустил голову.

Ридон медленно кивнул.

— Я ждал такого ответа, милорд. Я понимаю. Но не могу обещать, что мой король не будет разгневан и не будет искать мести. Он не привык нарушать обещания, которые дает тем, кто хорошо служит ему. Вам придется дорого заплатить за свое решение.

— Я готов к этому.

— Ну что ж.

Ридон поклонился, пришпорил лошадь и поскакал вместе с Лайонеллом, кивнув Дерри, чтобы тот возвращался с ними. Дерри бросил последний взгляд на Моргана, а затем повиновался и поехал следом. Голова его была высоко поднята.

У Моргана было очень тяжело на душе, так как он знал, что Дерри скачет навстречу смерти. Будучи не в силах более смотреть, он повернул лошадь и медленно поехал к своему лагерю. Келсон и Арлиан присоединились к нему. Как и Дерри, никто из них не оглядывался.

Дункан Мак Лейн смотрел на троих всадников, возвращавшихся обратно. По их виду он понял, что переговоры не были успешными. Он знал, что всадник в черном был Дерри, так как разглядел его лицо в подзорную трубу, и теперь догадывался, о чем велись переговоры.

Рядом с Дунканом сидел на лошади самодовольный лорд Торваль. Лицо молодого вельможи было спокойным, одежда сверкала в лучах солнца, руки неподвижно замерли на луке седла. Казалось, что он впал в транс. У Дункана даже создалось впечатление, что он не в своем уме: так мало он беспокоился о своей судьбе. Справа от Торваля возбужденный Варин нервно хватался за рукоять меча. Он был горяч и пылок, этот Варин, и походил на кота, который подстерегает мышь. Два всадника чуть позади Торваля делили свое внимание между пленником, которого они стерегли, и королем, возвращавшимся после переговоров. И только Дункан знал, что это еще не все.

И вот это случилось.

Возвращающиеся всадники еще не доехали несколько десятков ярдов до своих передовых линий, как во вражеском стане вспыхнула бурная активность. В небо поднялись пятьдесят толстых столбов. Они были немедленно закреплены в специально подготовленных гнездах. Каждый столб имел перекладину, и с каждой перекладины свисала веревочная петля.

Дункан привстал в стременах и приложил к глазу подзорную трубу. Он не смог удержать крик ужаса, когда увидел, что под каждой петлей встают сто пленников, одетые все в голубую и серебряную форму кассанцев.

Над всем этим взвилось знамя — знамя Кассана, отца Дункана. И затем высокий седой человек в мантии, на которой вспыхивали в солнечных лучах вышитые алые розы и спящий лев, поднялся на помост под одной из петель. Когда ему накинули на шею веревку, Дункан ахнул — это был герцог Джаред. Солдаты медленно тянули веревку. Петля затягивалась на шее старика.

Замерев от ужаса, Дункан смотрел, как петли накидывали на шеи сотен пленников, стоящих под перекладинами, — по сто пленников на каждый столб. Руки их были скручены за спиной. Дункан увидел, что Морган, Келсон и Арлиан остановились, оглянулись. Лошадь Келсона хрипела и вставала на дыбы, он с трудом справлялся с ней.

И затем со стороны врага донесся радостный вопль, когда веревки были натянуты и ноги несчастных оторвались от земли.

Со стороны армии Гвинеда раздался единый крик ярости и гнева. Этот крик потряс все вокруг, казалось, сама земля вторила ему.

И тут случились одновременно три вещи.

Варин со сдавленным криком выхватил меч и всадил его в бок улыбающегося лорда Торваля, опередив всего на мгновение Дункана, потрясенного ужасной смертью отца.