Высший

— У вас, порой, весьма странное построение фраз. Мне докладывали, но всё равно столкнуться с этим оказалось неожиданным. Приходится интенсивно думать, чтобы понять ваши слова. Нет, в целом догадаться не сложно, что подразумевалось под словом «провентилировать», но всё равно необычно, — неожиданно для меня он начал рассуждать вслух.

Весьма смахивает на намёк, что пора бы заняться правильностью своей речи. Никогда не задумывался насчёт этого. А придётся. Или, ну его к лешему, над собой так издеваться! Наверное, поздно каяться, раз уж спалился по полной. Привыкнут.

— Утечки информации теперь можно не опасаться, — сообщил собеседникам, когда трансформации закончились.

— Уважаю вашу уверенность, но что если у жучков предусмотрена функция автономной работы, — в этот раз интерес проявил Шуйский.

— Если вы про свои, то не переживайте, когда вы выйдите отсюда они возобновят работу, — любезно сообщил ему.

А вот Долгорукий неприятно удивился и так с подозрением посмотрел на своего напарника.

— Да не смотри ты на меня так, не таскать же с собой секретаря постоянно. Многое ведь вовсе не предназначается для чужих ушей, — отреагировал Горыня Богданович на это.

— Я это понял, а почему мне такие полезные приборы не предоставлены? Почему мне их у североамериканцев покупать приходится? — полюбопытствовал Евпатий Ратиборович у него, всё ещё хмурясь.

— Дык…. Понимаешь, как-то неудобно было признаваться, что начал их производить. И так про их появление знает у меня слишком много человек. Какое уж преимущество тогда, — вздохнув, признался Шуйский.

— Да, молодой человек, вот такой он оказался мне друг…, — начал было давить на совесть Долгорукий.

— Евпатий, прекрати уже мешать дружбу и шкурные интересы. Пойми меня правильно, стоит мне с тобой поделиться аппаратурой, так ведь недолгота пройдёт, а потянутся на пробу обзавестись. Вмиг и против моих игрушек аппаратуру настроят. Тут ведь как, чем выше секретность, тем медленнее гонка вооружений, — заявил его спутник.

— Что-то незаметно, чтобы наш юный друг сильно-то старался их искать, — скептически заметил Долгорукий.

— Кстати, да! Как?! — Горыня Богданович тут же переместил фокус внимания на меня.

От ведь жук.

— Вон, вы не хотите делиться своими секретами, а хотите этого от других, — улыбнувшись, ответил ему.

— Может, перейдём к тому вопросу, ради которого сюда и приехали? — поинтересовался у нас Долгорукий.

— Да. Дочки у нас дюже как хороши, — начал, было, Шуйский.

— Можно и про дочек, но для начала хоть фотографии бы показали, — решил-таки поддержать этого хохмача.

— Как знал, как знал. Младшенькая-то у Евпатия, и гибка, и стройна, а на лицо прямо ангельски красива, — неожиданно начал Горыня.

— А чего это ты про неё начал? — насторожился таким поворотом Долгорукий.

— Так у меня железные доказательства есть! Щас нас женишок-то и узреет, как она прекрасна, когда принимает школьный душ, — заявил совсем уж нечто запредельное Шуйский.

— Стой аспид! — заорал Евпатий, аж подскочив.

— Всё-всё. Уж и пошутить нельзя. А то сегодня ты уж больно непробиваемый. Кто ж в крепкой памяти и добром здравии такое раздавать будет. Самому на склоне лет пригодятся…

— Убью! — взревел Долгорукий.

Сижу. Фигурально выражаясь, курю…. В реальности стою и ничего не делаю, но всё равно выпадаю в осадок. Заодно пытаюсь понять, что это было, и почему мне позволили это увидеть…. Похоже, жениться всё же придётся…. Господи, должен же быть хоть какой-то предел? Но его нет. Вот ни одна падла не задумалась ограничить количество жён.

— Ладно-ладно, понял. Раз так сложилось, то можно уговориться и без фотографий, — сказал, тяжело вздохнув.

Так-то, если разобраться, какая разница. Первый круг. Там страшненьких не водится. Только и исключительно голубая кровь со сливками.

— Ну вот, серьёзный и деловой разговор, а теперь можно и перейти к основной части переговоров, — резко переменившись, спокойно произнёс Долгорукий.

Блин, да им в кино обоим сниматься! И кстати, если правильно понимаю, насчёт их дочерей мы уже как бы и договорились.

— Что моргаешь, мы ещё в школе участвовали в самодеятельности, — добавил уже Шуйский.

— Вот когда у тебя будет под две сотни дочерей, посмотрим, как сам будешь себя вести, что бы хоть одну замуж пристроить. Вокруг уже одни родственники, в той или иной степени, а тут свежая кровь…, — добавил Долгорукий.

— Ты если, что обращайся, фотку любой одноклассницы дочки Евпатия подгоню…, из школьного душа, — последнее Горыня добавил после паузы.

Явно ведь ради драматического эффекта.

— Вот когда ты только уймёшься-то? — беззлобно поинтересовался его товарищ.

Чужие так себя друг с другом не ведут. И вот подобные типы возглавляют такие роды…. И, наверное, это правильно. Нужно относиться к жизни проще, да и к смерти…. Зато после всего этого балагана мы, наконец, обсудили, то зачем и собирались.