Высшие альфачи

— Кого?

— Сына.

— А-а. Маленького гоблина? — Кос выдохнул толстую струйку дыма в направлении гостя. — Нет. Я ненавижу гоблинов.

— Я тоже ненавижу людей, — сурово произнес гоблин. — Но я стараюсь их полюбить. Я цивилизованный гоблин.

— Ну и ебись сам с собой. Мне-то что? Зачем мне держать зверушку, от запаха которой меня тошнит?

— Ради расового примирения.

— Ты недавно хотел мне нож вогнать в глотку. Это я так, напоминаю.

— Я СТАРАЮСЬ! Я ДЕРЖУСЬ! Я ЦИВИЛИЗОВАННЫЙ!!!

Гоблин резко встал с места. От него словно шел пар.

— И куда ты доедешь таким образом? — миролюбиво спросил Кос, не пошевелив и мускулом. — До ближайшей дурки?

— Может быть, — огрызнулся гоблин. — Но я стараюсь! Стараюсь!

— Неплохо получается, в принципе, — похвалил гоблина Кос.

— Правда?

— Ага. Правда, убийственный блеск в глазах ты так и не научился скрывать. У вас есть гоблинские психологи хоть?

— Нет, — зеленый посетитель устало рухнул на стул, словно из него разом вышибли весь воздух. — В наших племенах презирают психологов. Это шарлатаны.

— Это правильная мысль, — согласился Кос.

— И выпускать пар нам советуют в битвах, понимаете? То есть перерезать вам глотку считается правильным.

— Хорошая мысль. Мудрая.

— Но не далекоидущая. Мы должны идти вперед вместе, рука об руку. Забыть наши старые споры и разногласия.

— Угу. Осталось только забыть текущие, — Кос потянулся как довольный обкуренный кот. — Ладно. Заебало. Что там с сыном твоим?

— Умоляю, — гоблин наклонился к Косу, — трудоустройте моего сына. Я могу заплатить.

— Чо? — удивился Кос. — Заплатить? Это я же должен ему платить.

— А заплачу я, — твердо сказал отец. — Потому что моего сына нигде не берут.

— Как так? Сейчас же в моде толерантность, ваши зеленые права лоббируют почти во всех городах.

— Это так. Но люди хитры. Они придумывают всяческие отказы, лишь бы не брать моего сына на работу. Понимаете… с ним сложно. Он… как бы лучше сказать… вредный…

— Заебал всех, да?

— Можно и так сказать. Он очень умный, любознательный, способный и аккуратный. Но он постоянно кричит про свои права, старается защитить себя. Он как дикий зверек, понимаете. Ему очень нужна трудотерапия. Прошу, я могу заплатить.

— А чо мне твои деньги-то? У меня и своих навалом. Ты же понимаешь, что твоего сынка тут будут избивать за любую хрень?

— Значит, пусть будет так. Главное, чтобы я этого не видел. И не слышал про это. А то мое сердце кровью будет обливаться…

— Ты готов даже на крайние меры?

— Уже да. Я устал бодаться с ним. Поймите… я люблю его…

На глазах у гоблина выступили скупые отеческие слезы.

— Да уж. Плачущие гоблины, — Кос передернулся. — Что дальше? Вампиры, любящие чеснок?

— Я никогда не откажусь от блюд с чесноком, — раздался рядом с ними шелестящий голос, от которого вздрогнул гоблин. — В них есть своя прелесть.

— А, Вася, — Кос даже не посмотрел в сторону внезапно материализовавшегося бухгалтера. — Мы гоблина мелкого сможем устроить?

— Конечно. Это даже позитивно скажется на нашей репутации.

— Заебись, чо. Давай брать.

— Вы мне правда поможете? — спросил гоблин, хватая Коса за руку.

— Нет, — Кос вырвался, отряхивая руку. — Если он не будет работать, то вышвырну его отсюдова. Нам тут блатные не нужны.

— Спасибо! Спасибо! Спасибо! — гоблин затряс головой в приступе благодарности. — Я по гроб жизни ваш должник!

И он ушел. Словно его и не было.

— Ну чо, Вась, гоблины, тендеры, попилы бюджета? Как тебе?

— Честно признаюсь, заморочено. Но пока что терпимо.

— А потом?

— А потом мне может потребоваться помощник.

В кабинете врача было не только крайне стерильно, но также опрятно и довольно уютно. Мирный запах лекарств вдыхал надежду в несчастного посетителя, у которого хватило денег (еле-еле), чтобы воспользоваться услугами платной медицины.

— Заходите, не бойтесь, — милый добрый старик поманил девушку к себе, приветливо хлопая рукой по кушетке.

— Присаживайтесь, будьте как дома.

— Я, пожалуй, постою, — Василиса скривилась от боли. — Я…

— А, прошу простить, — старик быстро засеменил к шкафу с загадочными блестящими инструментами. — Сегодня один прием отменился, поэтому я вас перепутал. Да, конечно. Не надо садиться. Ни в коем случае.

Он забормотал что-то про себя, внимательно осматривая свой обширный врачебный арсенал.

— Ни в коем случае, — снова повторил он, будто в рассеянности. — Ни за что. Нет-нет…

Он наконец нашел то, что искал, достав из глубоких темных закромов врачебного шкафчика нечто похожее на щипцы, воронку и…

Василиса покраснела — уже больше от смущения, чем от боли.

— Не смотрите, смотреть не надо, все хорошо. Ложитесь. Но сначала разденьтесь. Не бойтесь, я уже старенький, насмотрелся за свою практику. Много чего увидел… не стесняйтесь, раздевайтесь. Так, хорошо. Теперь ложитесь на живот.

Василиса послушно легла, обнажив перед врачом свою обширную молодую пятую точку.

— Слегка раздвиньте ноги. Так. Нет, еще больше. Не стесняйтесь, здесь все свои. Так… хорошо…