Высшее магическое образование

– Как бы тебе подоходчивее объяснить? – затруднился я с формулировкой. – Боюсь, начать придется немного издалека. Понимаешь, в наше время самый ценный ресурс – это высококачественная мана. Фактически обороноспособность государства зависит от количества имеющейся маны. По совместительству это значит, что и от количества умелых магов на службе государства.

– А я тут при чем?

– Не перебивай, как раз подхожу к этому. Маги не всегда занимаются переработкой маны добровольно. Есть места, где к магам отношение, как к источникам маны, а не как к людям. Иными словами, к ним относятся как к рабам.

– Постой, постой! – возмутился Женя. – У вас что, применяется рабский труд? Официально?!

– С чего ты это взял? – вскинул я взгляд. – Естественно нет! Такие места отыскиваются и уничтожаются. Проблема в том, что после Тридцати летней смуты их было много, и некоторые из них очень хорошо спрятаны. Особенно те, что были под патронажем военных сил государства, в котором они находились.

По мере моего рассказа лицо Кали становилось все темнее. Поэтому я поспешил закруглиться:

– В связи с этим, назвать мага аккумулятором, батарейкой или как-то схоже – это практически табу. Примерно как называть домработницу рабыней.

– Сильно извиняюсь, – тут же исправился Женя, осознав, что он ляпнул. – Я не знал, но больше такого не повторится.

Реакция Кали действительно была чрезмерной (было явно что-то личное), но, похоже, она и сама это поняла. Вроде отошла немного.

– Ничего страшного, я тоже переборщила, – понурилась она.

Чтобы перебить неловкое молчание, я решил перевести тему:

– Ты лучше скажи, как ты меньше чем за пару недель сумел так магии научиться. Не знаю, как насчет теории, но чтобы создавать темпоральные заклинания такой силы…

– Сомневаюсь, что кому-нибудь подойдет мой способ, – криво улыбнулся Женя. – Если верить объяснениям профессора, то способ, которым я попал сюда из своего времени, включал в себя погружение меня в стазис. По факту получается, что я был сто лет под воздействием «Стазиса», что оставило на мне некий отпечаток. Он говорил что-то про «импринтинг», но я мало что понял из его дальнейших объяснений. Результатом стало то, что заклинание «Стазиса» я могу создавать без проблем, хотя и сам не понимаю, как.

Я был в легком ступоре. Мое чувство справедливости (зависть) жаждало крови – я занимаюсь шестнадцать лет, а тут человек просто упал, очнулся – и владеет одним из редчайших видов магии. На миг меня охватило ощущение бессилия и захотелось бросить магию, но миг прошел, и эти мысли вызвали у меня отвращение.

– Все не совсем так радужно, – сказала Кали, как будто отвечая на мои мысли.

– В смысле? – поинтересовался я.

– У такого явления есть один побочный эффект. – Тут Кали замолчала ненадолго. – Преобразования других школ делать становится практически невозможно, – сказала она через некоторое время.

– Постой. Ты хочешь сказать…

– Вот именно, – грустно усмехнулась она. – В детстве на меня наложили «Парализацию», когда я была под воздействием талисмана. Мне тогда вообще повезло, что выжила. Два заклинания школы электричества наложились, и, по причудливому стечению обстоятельств, случился эффект импринтинга. Заклинания школы электричества стали даваться мне без проблем, но все остальные школы стали закрыты.

Что надо говорить в таких ситуациях, я не представлял. В итоге пришлось тихо наблюдать за остатком матча.

К тому времени на поле остались только неплохо сработавшиеся Идзуми и Уил с нашей стороны, и Джин с Бао у противников. Бао кинула мяч по Идзуми, но Уил подстраховал и отразил его обратно, что было для Бао сюрпризом, на который она не успела отреагировать. Это было последнее усилие, которое Уил смог из себя выдавить – от ответного броска Джина он даже не попытался увернуться. Следующие несколько минут противостояния Идзуми и Джина больше напоминали ползание по полю, чем игру, поэтому мы сжалились, объявив боевую ничью.

После такой игры на разговоры никого не тянуло, у всех было только одно желание: жрать!!! Еду и приборы распаковали в рекордные сроки. Еду поглощали молча, говорить сил ни у кого не было. Такое состояние прошло быстро, и начали образовываться кружки по интересам. Ярослав обсуждал что-то с китайцами, в то время как Уил нашел общие темы с Идзуми. Сам я подошел к сестрам Сакурай.

– Узнали что-нибудь новое? – поинтересовался я у сестер.

– Родственники не подали виду, но они сильно напряглись, когда мы сообщили им о попытках покушения. Тем не менее ничего конкретного они нам так и не рассказали, – ответила Юкико.

– Только посоветовали быть осторожными, – добавила Ацуко.

И тут никаких зацепок, со вздохом подумал я. На этот вздох последовала весьма неожиданная реакция.