Высшая раса

Когда с охраной было покончено, ворота открылись, и на территорию лагеря въехал помятый серый «виллис». Из него бодро выскочил средних лет эсэсовец в плетеных погонах бригаденфюрера.[5] Он помог сойти спутнику, совсем пожилому человеку, на тощих плечах которого серая форма болталась как на вешалке, а знаки отличия бригаденфюрера выглядели ненужным украшением.

Несмотря на одинаковый чин, младший относился к пожилому с подчеркнутым почтением. Повинуясь приказам, забегали рядовые и офицеры, и вскоре ожили громкоговорители, заблаговременно размещенные американцами по всему лагерю. Днем через них транслировали джаз.

В серых утренних сумерках громкоговорители чихнули, и затем из них полилась музыка Вагнера. «Полет Валькирий» на максимальной громкости плыл над спящим лагерем, заставляя пленных солдат просыпаться. Вагнер сменился «Хорстом Весселем», и тут уж вскочили с коек и самые ленивые.

Солдаты высыпали из палаток, и лагерь заполнился суматошно озирающимися людьми в форме СС с содранными знаками отличия. Глазам их предстала удивительная картина. Конвоиры, которые, в принципе, не так уж плохо с ними обращались, сидели связанные, словно свиньи перед закланием, а у ворот лагеря, ровно, как на параде, выстроилась шеренга эсэсовцев во главе с двумя бригаденфюрерами.

В лагере содержались люди из разных частей, но те из них, кто в последний год войны служил в третьей танковой дивизии СС «Мертвая голова», узнали в одном из них Хельмута Беккера, командира дивизии. На груди его блестели высшие награды рейха.

Раздались крики, полные удивления. Солдаты приветствовали бывшего командира.

Но Беккер властным жестом воздел руку, призывая к тишине, и толпа смолкла. Неожиданно заговорил второй бригаденфюрер, сухощавый старик, стоящий рядом с бывшим командиром дивизии. Был он тощ и слаб, но глаза его горели энергией.

– Солдаты! – сказал он, и голос его оказался неожиданно звонок и чист. – Настал великий день, когда враги, решившие, что повергли Третий рейх во прах, будут жестоко наказаны. Тысячелетняя империя восстанет из пепла, словно феникс, и сметет орды, пришедшие с востока и запада!

Толпа молчала. За два с половиной месяца, прошедших с капитуляции, большая часть солдат успели прийти в себя после поражения, но воевать заново, к тому же против заведомо сильнейшего врага, не хотел никто.

Но оратора это не смутило. Он хитро усмехнулся и продолжил:

– Все мы помним, что Священная Римская империя германской нации, почти девятьсот лет объединявшая арийцев, рухнула под ударами Наполеона. Второй рейх был основан Отто фон Бисмарком и просуществовал до восемнадцатого года, когда враги навязали нам позорный Веймарский мир! В прошлом мы терпели поражения, но у наших предков не было того, что есть у нас, – учения в истинно арийском духе! Предки наши пребывали во тьме, мы же вышли на свет!

Толпа зашевелилась, что-то с ней произошло. Только что равнодушная и даже противившаяся оратору, она вдруг обрела интерес к его словам. Глаза немецких солдат заблестели, в них появилось внимание, странно смешанное с обреченностью. Так, наверное, змея смотрит на дудочку факира и не может отвести взгляд.

– Наши предки сражались с врагами во льдах, и только неугасимый огонь арийской веры и сохраняемая чистота расы помогли им выстоять! – Оратор понизил голос, и толпа в едином порыве подалась вперед, чтобы лучше слышать. – Так будем же их достойны! Я верю, что в ваших сердцах горит арийское пламя! И пусть фюрер мертв, главное – живо семя германской расы, призванной владычествовать над остальными народами!

Старик замолчал. Он тяжело дышал, грудь его вздымалась.

– Хайль! – выкрикнул Беккер, не давая паузе продлиться слишком долго.

– Зиг хайль! – ответили бывшие пленные.

– Воины СС, – сказал Беккер негромко, но порабощенное скопище слышало каждое его слово, – с сегодняшнего дня вы включаетесь в беспощадную борьбу с врагами нашей расы, с существами, мнящими себя людьми. В этой новой борьбе мы не будем повторять ошибок, которые совершили те, кто привел Третий рейх к краху и погубил фюрера. Поэтому вам сейчас предстоит пройти проверку чистоты крови. По сравнению с известной вам процедурой она значительно упрощена, так что за несколько часов мы управимся. Не волнуйтесь и вставайте в очередь.

Солдаты стали выстраиваться в длинную колонну, а Беккер повернулся к соседу.

– Как вы, товарищ Карл? – спросил он, обращаясь к старику в традициях внутреннего круга СС. – Справитесь?

– Ничего, – ответил старик, в котором те, кто служил в окружении Гитлера до тридцать девятого года, узнали бы Карла Марию Виллигута, которому англичане дали некогда прозвище «Распутин Гитлера». – Силенки, конечно, у меня уже не те. Но как-нибудь. Помещение подготовили?

Младший из бригаденфюреров махнул рукой, и подбежавший шарфюрер[6] четко доложил:

– Комната коменданта готова!