Высшая мера

Все изменилось, когда в Москве к власти пришёл товарищ Ежов, начались чистки госаппарата, и проживание на десяти квадратных метрах с семьёй из пяти человек стало для Секретаря чуть ли не заслугой. На богатство и роскошь, окружающих нынешних аппаратчиков стали коситься недобрым взглядом, подозревая во всех смертных грехах. Особенно не жаловали евреев… «Тройки» зверствовали не только в Харькове, но и по всей Украине. Расстрелы по ложному доносу или навету стали обычным делом. Сколько таких дел прошло через руки Власенко? Сотни? А может быть тысячи? Каждый хотел урвать себе кусок получше, каждый утопить ближнего своего…Заваленные делами «тройки» не хотели даже разбираться, подмахивая приговоры один за другим, как самый настоящий заводской конвейер. Сосед мог донести в НКВД на своего соседа по коммунальной квартире, чтобы получить его жилплощадь, декан университета на ректора, чтобы получить его должность, продавец универмага на своего директора, чтобы скрыть растрату. И тут Власенко вдруг понял, что во всей это неразберихи у него появился шанс наконец-то стать первым!

Старую ленинскую гвардию, делавшую революцию в девятьсот семнадцатом убирали. Троцкий, Зиновьев, даже такие известные деятели теряли свои головы и посты, не избежав чистки. Что уж говорить о Мазо? Еврее, занимающим такую высокопоставленную должность. Евреям, нет места в госаппарате! Еврейские врачи сгубили Ленина, убили товарища Кирова…

Но действовать надо было осторожно…Именно поэтому секретарь попрежнему исполнительно выполнял все поручения начальника управления, кланялся, улыбался, лебезил, восхищался, решив начать действовать через жену комиссара третьего ранга.

Валерия Мазо была урождённой полячкой, в девичестве Ланевская, она обожала дорогие наряды и красивую жизнь. Как бывшей польской паночке, ей пришлось перестраиваться , пристраиваться к новому укладу жизни. И не всегда это у неё здорово получалось. По данным Секретаря товарищ Мазо даже держал прислугу у себя дома, что было совсем уж возмутительным для героя гражданской войны и революции обстоятельством.

Именно об этом Власенко и выразил обеспокоенность в письме, отправленном в наркомат внутренних дел СССР. Мол, в гражданской позиции и верности делу партии товарища Мазо мы не сомневаемся, но вот его жена…Сигнал в наркомате восприняли правильно. Через пару недель пришёл приказ установить негласное наблюдение за женой комиссара третьего ранга, а ещё через два дня постановление об аресте. Негоже жене красного командира, главного чекиста Украины разгуливать по городу в дорогущих нарядах, да разъезжать в служебном автомобиле по магазинам. Негоже!

В чем был виноват Мазо? Ни в чем…лишь только в том, что слишком сильно любил свою паночку. Секретарь довольно потирал руки! Выбить почву из под ног врага – это уже почти победа! С некоторых пор Соломона он стал воспринимать именно так, а никак иначе. Только враг! С этой мыслью он засыпал и просыпался каждый день, но продолжал мило улыбаться на ежедневных совещаниях и подобострастно кланяться, когда его работу благосклонно хвалили.

Однако, он просчитался. Слабое сердце Мазо не выдержало даже первого удара. Когда Власенко обнаружил труп своего начальника у него в кабинете, ничего кроме глубокого удовлетворения он не испытал, даже грусти от того, что вместе с этим бородатым хмурым евреем уходила большая часть его жизни, становясь историей. К черту историю! К черту прошлое! Вот теперь-то он заживёт…Кто, как не он, второе лицо в Управлении должен, просто обязан возглавить его?

Но проклятые москали все снова переиграли. Его оставили исполняющим обязанности, а через месяц прислали нового начальника управления внутренних дел, ещё моложавого амбициозного майора? Это была пощёчина…пощёчина, от которой Нестор Петрович до сих пор не мог толком оправиться. Сегодня этот Кононенко…Нет…Коноваленко должен был прибыть и принять дела.

Секретарь снова одел очки и бросил взгляд на раскрытое личное дело, лежавшее на краю стола, чуть поодаль от остальной горы документов.

– Коноваленко Андрей Викторович, старший майор государственной безопасности,– прочитал он вслух, вглядываясь в округлое лицо с большими внимательными глазами под нахмуренными бровями.– Кто же ты такой есть, а?

В который раз Секретарь перелистнул его личное дело, в который раз попытался вчитаться в короткие строки его биографии. Слабые места Мазо он знал, этого молодца нет…

Коноваленко Андрей Викторович 1900 года рождения 26 января Харьковской Губернии Российской империи. Из семьи рабочих. Мать железнодорожница, отец неизвестен.

Красным карандашом на полях какого-то листочка Секретарь отметил это странное обстоятельство. Если покопаться, то обязательно можно раскопать некую информацию про этого неизвестного отца майора. А вдруг его папашка был контрой или хуже того из дворянского сословия? Имеет ли моральное право возглавлять НКВД области, республики такой человек?

Власенко улыбнулся этой детали. Как он умудрился не отметить первый раз такого. И…что там дальше.