Высота одиночества

В коридорах здания Федерации фигурного катания воцарилась тишина. Отгремела провальная Олимпиада, угас ажиотаж, незаметно подобрался и остался позади чемпионат мира. Результаты подведены, неутешительные выводы сделаны: теперь можно и в отпуск отправляться до следующего сезона, а затем начинать неспешную подготовку к новому олимпийскому циклу.

Игорь нервно мерил шагами пространство перед дверью кабинета главы Федерации, то и дело поглядывая в сторону лестницы. Наконец, появился и Бердников.

– Владимир Николаевич, добрый день!

– Крылов, – вместо приветствия буркнул тот и прошел к кабинету.

Игорь проследовал за ним.

– Владимир Николаевич, поговорить нужно.

– Вот как? – Тяжелый взгляд буквально пригвоздил Игоря. – Ладно. Давай. – Бердников открыл дверь и пропустил его внутрь.

– Итак, что ты хочешь мне сказать, чего еще я не слышал? – Мужчина уселся за стол.

– Владимир Николаевич, я… я… сгоряча наговорил там… тогда… – запинаясь, пробормотал Крылов. – Понимаете, когда увидел оценки, будто пелена глаза застлала, я не понимал, что творю…

– Да? – усмехнулся Бердников. – А я-то как раз все прекрасно понял. И услышал достаточно! Про то, как мы якобы договариваемся с другими организациями. Нет, вы подумайте! – горячился он. – Какой-то мальчишка обвинил меня и Федерацию, что мы его медаль слили японцам, чтобы те не мешали Ипатовой! На весь мир заявил! Что?! Обменяли?! А из девочки могла бы получиться замечательная олимпийская чемпионка! – В его глазах мелькнуло сожаление. – Да она без чьей-либо помощи завоевала бы золото… А ты! Ты проиграл только из-за своих ошибок, Игорь… И теперь можешь делать все что хочешь, только не попадайся мне на глаза!

– Дайте мне шанс! Я все исправлю!

– Исправишь? – хмыкнул Бердников и потянулся к компьютеру. Пару раз щелкнул мышкой и повернул монитор к Игорю. – Смотри!

На экране замелькали нарезки из выступлений совсем еще юных мальчишек, исполнявших сложнейшие четверные прыжки.

– Ребята в силу возраста не имели права участвовать в Олимпиаде в Ванкувере, но они – наше будущее! Именно они должны быть первыми в Сочи. И на них мы будем делать ставку, а не на тех, кто в свои двадцать считают один четверной в программе – залогом победы, к тому же имеют наглость обвинять в собственных провалах Федерацию!

– Владимир Николаевич…

– Ступай, Игорь, – не терпящим возражений тоном отрезал Бердников. – Я высказал свое мнение. Я давал тебе шанс, ты им не воспользовался. Хватит! Ты уже все перечеркнул. Запомни: дорога на лед тебе закрыта. И даже не думай, что можешь сменить спортивное гражданство – не выйдет.

– Владимир Ник…

– Хочешь кататься? – Уголок губ Бердникова дрогнул. – Садись за руль ледозаливочной машины. Готов хоть сейчас тебе местечко подыскать.

Крылов, сжав кулаки, гневно сверкнул глазами.

– Нет! Не все! Это еще не конец! Вот увидите! Я докажу! – И вылетел из кабинета, оглушительно хлопнув дверью.

* * *

Ей снова снился лед. Словно ускользающее счастье, он раскалывался у нее на глазах и разлетался огромными глыбами. Проснулась она от собственного крика и до боли закусила губу, сдерживаясь, чтобы не заплакать, но горькие слезы прорвали тонкую пелену надежды на лучшее. Кончено. У нее не осталось ничего. Ее обокрали, отобрали самое дорогое – веру.

Веру в свои возможности…

Глава 3

Москва, февраль 2013 года

– Крылов! – окликнул Игоря Савченко.

– Николай Петрович, доброе утро. – Крылов подъехал к бортику и взял бутылку минералки. – Какие новости? – Сделал большой глоток и поставил обратно на борт.

Савченко нахмурился и, сняв очки, потер переносицу. Бросил усталый взгляд на ученика.

– Новостей несколько, но ни одной хорошей, – сказал он. – Стрельцова отказалась с тобой кататься.

– А Зайцева?

– И Зайцева, – вздохнул Николай Петрович. – Бердников настоятельно рекомендовал всем более-менее приличным парницам не рассматривать твою кандидатуру на роль партнера.

В серых глазах Игоря отразилась ненависть. Он со всей дури двинул коньком по бортику.

– Я три года пахал как проклятый, перешел в пары лишь для того, чтобы попасть на Олимпиаду. Два года катался с девчонкой, которая даже тройной прыжок скрутить не могла, – скривив губы, проговорил он. – А что теперь? – в отчаянии посмотрел на тренера. – До Олимпиады – год, Николай Петрович. А как же я… Что мне делать?

– Продолжать искать, Игорь, – ответил Савченко. – И, конечно, никогда не опускать руки. Я не для того с тобой столько лет мучаюсь, чтобы так просто сдаться. Мы еще повоюем! – улыбнулся он.

– Будь неладен этот Бердников! А если мы никого не найдем?

– Обязательно найдем, Крылов!

Две недели спустя

Игорь разлегся в комнате отдыха на диване и лениво щелкал пультом, переключая каналы, когда вошел Николай Петрович со стопкой дисков.

– Хватит лежать! – проворчал тренер и водрузил ношу на стол перед фигуристом. – Тренироваться надо, Игорь!

– Как тренироваться, если у меня партнерши нет? – возмутился Крылов.

– Будет она у тебя! Савельева осталась без пары и согласна попробовать. – Николай Петрович смахнул ноги Игоря на пол и уселся на диван. – Это шанс!