Высокий, Загадочный и Одинокий

– Они попытаются забрать тебя.

– Забрать меня?

– Да, но я бы не позволил им. Помимо всего прочего, здесь не о чем беспокоиться, ты не скажешь.

– Нет, не скажу, но я все же обескуражена.

– Знаю. Извини. В таком случае я больше ничего тебе не буду говорить. Я не хочу тебя беспокоить. Ты все равно не знаешь слова, поэтому ты в безопасности.

– Ну и ладно.

– Просто забудь про эти символы и никому на них не указывай, и ты будешь в порядке.

– Просто позволю им думать, что у моего мужчины самые сексуальные татуировки?

Ефраим простонал:

– Мне нравится, когда ты называешь меня своим мужчиной.

Она захихикала и поёрзала под ним.

– Могу повторить.

– Хорошо, тогда мне не придется прекращать и объяснять, как сильно мне нравится.

Он снова начал двигаться внутри нее.

– О нет, ты не сделаешь этого! Я хочу рассмотреть другую татуировку. – Она перевела взгляд на его левый бицепс. – Это трайбал?

Ефраим медленно вышел из нее и сел на край кровати рядом с ней.

– Да, это трайбал. Без символики, но еще одна у меня на спине, она идентифицирует меня как Стража.

Он повернулся, пытаясь отвлечь ее внимание от руки. Получилось.

Медисон пробежалась пальчиками по спине.

– Не понимаю, зачем нужна эта тату. Они не поймут?

– Для меня это своего рода символ гордости. Не было необходимости ее делать. Советник показал мне несколько книг и рассказал, что четыре другие Стража присоединились к их рядам много лет назад и хотел, чтобы я увидел сколько хорошего они смогли сделать. Я увидел этот символ в книге и мне сказали, что он значит. Я попросил копию, чтобы поместить его на спину. В нем нет скрытого смысла и он не является тайной.

Она поцеловала его.

– Ой, извини. Больно? Я забыла, что они должны болеть довольно долго.

– Нет, они не болят. У меня все зажило прежде чем я вышел из приемной тату салона. К счастью, чернила никогда не исчезнут, а кожа уже восстановилась.

– Вот эта очень сексуальна тоже, – сказала она низким голосом.

– Да?

Он повернул голову, чтобы поцеловать ее. Она завладела его губами долгим чувственным поцелуем и внезапно отстранилась.

– Подожди, я хочу посмотреть третью и понять такая ли она сексуальная как и первые две, – дразнила она.

– Нет, Медисон, подожди, дай мне…

Слишком поздно, она уже обошла его. Медисон провела руками по татуировке, и он понял по тому как задрожали ее пальцы и перехватило дыхание, что она прикоснулась к букве "М".

– Медисон, слушай, прежде чем ты рассердишься, я просто…

– Это "М"?

– Да, – ответил он осторожно.

– Это… – она сглотнула, – Это мое имя?

– Да.

Он приготовился к крику.

Она продолжила водить пальцами по его коже, затем заскользила рукой по руке, сжимая и лаская его мускулы.

– Ты знаешь, я удивлена.

– Я знаю и…

– Мне очень нравится. Мне нравится, как она вьется вокруг твоей руки.

Она поцеловала его руку.

– Тебе нравится? – Он не смог скрыть удивление в голосе.

Она взяла его за другую руку и положила ее себе между ног.

– Как думаешь? – Медисон застонала, осторожно двигая бедрами.

Он жадно втянул воздух. Она была влажной, очень влажной и очень набухшей.

– Думаю, тебе нужно быть готовой провести день с широко расставленными ногами, – прорычал он, набрасываясь на нее, прижимая к кровати одним рывком, а следующим входя в нее.

Медисон рассмеялась, пока он не начал двигаться. Затем звуки радости превратились в звуки наслаждения.

Глава 21

Только бы не вырвало, только бы не вырвало, только бы не вырвало, – монотонно бормотала Медисон себе в руку. Она сделала медленный вдох и положила голову на прохладную поверхность стола и выдохнула, от того что стало хоть на чуть-чуть, но легче.

– Вы в порядке, мисс Соломан? – спросил кто-то.

Она посмотрела наверх и увидела, как весь ее класс внимательно за ней наблюдает.

– Я в порядке. Вы выполнили задания?

Большинство покачало головой.

– Хорошо, ребята у вас есть еще пятнадцать минут, я надеюсь, что вы разумно распорядитесь временем. Помните, что те, кто получит высшую оценку, не будут писать экзамен на следующей неделе.

Информация привлекла их внимание и они вернули внимание к заданию.

Медисон обратила взгляд на экран компьютера, стараясь выглядеть занятой. У нее тревожно скрутило желудок. Четыре дня, уже четыре дня такого состояния.

Ее рвало утром, в обед и вечером. Все это началось, когда Ефраим уехал в полицию штата в Конкорд на конференцию и обучение.

Медисон не могла и предположить, что сможет по кому-то так скучать, по мужчине коль скоро на то пошло. У нее пропали аппетит и сон.

Она тосковала и не могла с этим справиться. Она любила Ефраима.

Любовь. Впервые в жизни она была влюблена. В Ефраиме было все то, что она не рассчитывала найти в мужчине: заботливость, доброта, великодушие, чувство юмора. А еще он был ласковый, спокойный и терпеливый.

В последние три месяца он говорил ей, что любит без всякого нажима или расчета и он ни разу не расстроился и не отдалился, когда она не сказала ему, что любит.

Ефраим ни разу не пытался обсудить с ней ее чувства. Казалось, что ему достаточно просто говорить и показывать, то что он к ней испытывает.