Высокий, Загадочный и Одинокий

– Я справлюсь. Мои детки не попадут в детский дом, – решительно сообщила она.

– Детский дом? Я туда не пойду. Ни хрена не пойду, – сказал Крис, вернувшись в комнату.

– Следи за языком при детях, – тихо пригрозил Ефраим, забирая вещи у Криса. – Сядь, тебя это тоже касается.

Он сел на подлокотник дивана и сложил руки. Крис выглядел напуганным, но старался этого не показывать.

– Я туда не пойду.

Ефраим посмотрел на всех четверых детей, затем глянул на Медисон.

– Иди и сядь со своей семьей, пожалуйста, чтобы я мог говорить сразу со всеми без того, чтобы свернуть себе шею.

Медисон пошла и села между бабушкой и Джил. Ефраим занял кресло.

– С чего начнем? – размышлял он, и обратил взгляд на Элеонор. – Сколько ты задолжала за дом?

– Нисколько. Он полностью мой.

Это его смутило.

– Тогда почему тебе отказали в ссуде?

Она беспокойно сжимала руки на коленях.

– Из-за возраста и еще я не вносила достаточно, чтобы покрыть счета как таковые. Крыша оказалась дороже, чем я думала.

– Они отказали тебе из-за нас? – спросила Джил.

Элеонор неохотно кивнула.

– Они сказала, что не считают правильным давать ссуду мне, потому что у меня так много иждивенцев. Если я не заплачу вовремя, они не хотели выгонять из дома детей.

– Проклятье, – пробормотал Крис. – Так и знал, что это моя вина.

– Нет, не твоя, и не смей так говорить! – горячо потребовала Элеонор.

– Бабушка, у меня есть двенадцать тысяч долларов, ты можешь взять их, – сказала Медисон, радуясь тому, что Ефраим взял на себя то дело и вернул их.

Ефраим поднял руку и в тот же момент бабушка сказала:

– Нет.

– Это твои деньги, Медисон, держи их в банке, – сказал Ефраим. Он снова обратил свое внимание на Элеонор. – Сколько ты должна?

Её пальцы замерли.

– Более пятидесяти тысяч долларов.

– Бабушка, – Медисон не верила своим ушам.

– Сначала адвокаты, а потом еще крыша и фундамент – все это стоило больше чем, я рассчитывала, и я не могла дополнительно сдать комнаты. Все вышло из-под контроля.

– И из-за того, что я больше не платил за вторую комнату, у тебя, в конце концов, пошли убытки, – добавил Ефраим. Она кивнула. – Сколько ты хочешь запросить за дом?

– Боюсь, что я не получу больше двухсот тысяч. Дом старше всех домов в округе. В прошлом году Томпсоны продали свой дом, который примерно того же размера и новый и они получили двести шестьдесят. Я не питаю больших надежд.

– И мы отправимся в детский дом? – спросила Джил.

– Я не собираюсь туда, и они тоже не пойдут. Я найду работу, – твердо сказал Крис.

Ефраим вздохнул и подтолкнул одну папку в сторону Криса, а другую Элеоноре.

– Что это? – хором спросили они.

– Откройте.

– Что это значит? – поинтересовался Крис.

– Это значит, что ты не поедешь в детский дом. Это значит, что теперь ты Кристофер Уильямс.

– Что? – повысил он голос, – Ты меня усыновил? Как? А разве это не занимает несколько месяцев?

– Да, я тебя усыновил. Я спросил твою мать, и она решила, что обеспечить твое будущее лучше, чем выбрасывать тебя на улицу, поэтому она подписала документы. Что касается своевременности усыновления, я оказал пару одолжений.

– Без брехни? – настороженно спросил он. Крис думал, что это могла быть шутка, он не доверял с легкостью.

– Без брехни. Ты теперь официально мой ребенок, – сообщил Ефраим, подмигнув.

Крис улыбнулся.

– Прекрасно, – сказал он признательно.

– Я не понимаю, у меня уже было попечительство. Эмма подписала его. Я заплатила адвокату довольно круглую сумму, должна сказать.

– Боюсь, что Кенди соврала. У нее не было опекунства над Джошуа. Ефраим был добр и позаботился обо всем прежде чем что-либо могло произойти.

– Итак Джошуа теперь мой? – спросила Элеонор, улыбнувшись сквозь слезы.

– Да, Кенди потеряла все права год назад. Я заставил отца мальчика поступить правильно.

– А что со мной? – спросила Джил.

– Кенди отказалась от тебя в пользу бабушки, когда вы переехали. Все улажено.

– Отлично и все что у нас всех есть – это семья. Я взвинчен, поэтому не сердите меня, но какая разница, если мы на грани того, чтобы стать бездомными? – спросил Крис, когда Джошуа забрался к нему на колени. Крис обнял мальчика за маленькие плечики.

– Вы не потеряете ваш дом. Все только начало меняться. – Ефраим открыл чековую книжку и заполнил чек.

Он передал чек Элеоноре.

– Передадите мне подписанные бумаги в понедельник.

Элеонора взяла чек дрожащей рукой, при виде цифры она округлила глаза.

– Ефраим, что происходит? Ты не можешь себе этого позволить.

Ефраим пожал плечами.

– Я живу здесь, потому что не люблю жить один, а не потому что не могу себе этого позволить. Я очень обеспеченный человек, – сообщил он, равнодушно пожав плечами.

– Вот это, да. – Глаза у Джил стали размером с блюдца.

– По ходу у меня богатенький папочка, – поддразнивал Крис.

– Ты уверен? – спросила Элеонор.

– Да, я люблю этот дом.

Она улыбнулась и кивнула.

– Спасибо, Ефраим. Уверена, что быстро найду квартиру.

– Нам придется переехать? – спросил Джошуа, переведя взгляд на Медисон, – Я не хочу снова переезжать.

– Шшшш, сладкий, теперь это дом Ефраима, – сказала Элеонор.

Ефраим тяжело вздохнул.