Высокий, Загадочный и Одинокий (ЛП)

– И все это только потому что там было двое детей, которые заставили меня остановиться, подумать, отступить и сосредоточиться. Все, о чем я мог думать было убраться к чертовой матери от тебя и поэтому я зашел в дом. Чем дальше я от тебя уходил, тем яснее мог мыслить. Мне пришлось бороться с желанием вернуться. Я помнил, что было на кону и что случится, если я возьму тебя. Медисон, ты и понятия не имеешь, насколько это было бы плохо.

– Понятия не имею, о чем? От чего ты удержался? – Он только посмотрел на нее. – Что, Ефраим, скажи в чем была большая проблема?

– Я бы перепрыгнул через машину и разодрал бы тебе горло зубами и ни что в этом мире не смогло бы меня оторвать от тебя, пока бы на моем языке не оказалась самая последняя капля твоей крови.

– О, я так понимаю, это все объясняет, – сухо выдавила Медисон с оттенком иронии, пытаясь улучшить настроение после такой исповеди.

– Я пытался тебе это объяснить, Медисон.

– Да, пытался.

– Извини.

– Не говори этого.

– Я не знаю, что еще сказать. Я не мог тобой рисковать. Я не хотел причинить тебе вред.

– И если у меня пойдет кровь, то ты потеряешь контроль? – спросила она.

Он кивнул.

– Если ты порежешься сейчас, тебе придется бежать за своим пистолетом и молиться богам, чтобы я смог сдерживать себя достаточно долго и ты могла бы засадить мне пулю промеж глаз. – Она отшатнулась. – Если у тебя пойдет кровь, когда я буду в тебе и уже не буду себя контролировать, я скорее всего затрахаю тебя пока ты не будешь полностью иссушена.

– Спасибо большое за добрые слова, – пробормотала она.

– Я не собираюсь ничего приукрашивать, Медисон. Ты должна понимать опасность быть со мной. Ты из всех людей должна знать об этом.

– Я все еще не понимаю. Почему я? Чем я отличаюсь от других?

Он отвел взгляд.

– Я не знаю. Я никогда не слышал, чтобы такое с кем-то произошло.

– То есть у всех кровь одинакова на вкус?

– Нет, у всех разная.

– Как так?

– Детка, мы можем сделать это в другой раз?

– Ты в порядке?

– Нет, – Он покачал головой. – Сейчас я могу думать только о тебе. Мне нужно уйти из комнаты, пока я не сотворил какую-нибудь глупость.

– Ой, ты можешь просто ответить на вопрос? – Она только сейчас заметила, как дрожало его тело.

Она услышала, как он резко втянул воздух.

– Некоторые на вкус ужасны, очень ужасны. Такое возможно из-за болезни, возраста, существуют некоторые вещи, которые идут не так в человеческом организме и все они отражаются на крови.

– Имеет смысл, – согласилась она.

– Скажем, человек не отказывает себе в сладком, поэтому кровь у него будет сладкая. То же самое можно сказать об алкоголе или наркотиках, я почувствую вкус. В остальном… что ж, подумай обо всем, что ты делала в течение дня, что ела, что пила, воздух, которым дышала, люди, которые тебя окружают. Все это влияет на твою кровь. Это то что делает твою кровь уникальной.

– Хорошо, тогда нам нужно вычислить, что делает мою кровь такой уникальной и я буду держаться от этого подальше.

Она почувствовала облегчение.

Это должно быть достаточно просто. Она поменяет свой рацион и очистит организм. Это займет какое-то время, но она могла это сделать.

Ефраим встал.

– Медисон, не все так просто. Дело не в том, что ты ешь или делаешь.

– Откуда ты знаешь? Я могла каким-то образом выполнять правильную последовательность вещей, которые делают меня притягательной.

Ефраим все еще не поворачивался к ней. Ей не нужно знать каким все еще возбужденным он был. Это было более чем болезненно.

– Медисон, ты ничего такого не делаешь. Я могу заверить тем, что ты все еще жива. Если бы дело было только в твоей крови, тебя бы уже давно убили. Ты бы просто вышла на улицу ночью и уже была бы в опасности, если бы это было так.

– Может быть я никогда не сталкивалась с вампирами до этого.

– Медисон, ты помнишь, как два месяца назад, когда я был в баре и твои друзья затащили тебя туда?

– Да.

Она по-видимому не забудет тот вечер. Казалось, что все женщины глазели на него. А все пьяные распускали руки.

– Там было пять вампиров тем вечером. Если бы твоя кровь хоть на одну десятую влияла бы на них также как на меня, я бы в жизни не смог удержать их от тебя подальше. Они бы разодрали меня и любого, кто бы встал на их пути.

– Подожди, так ты защищал меня?

– Да, конечно.

– Если моя кровь не имеет такой же ценности для них, тогда почему они меня преследовали?

Он вздохнул.

– Ты – девственница, Медисон. Твоя кровь чиста. Здорова. Плюс ты очень красивая женщина. Они были бы дураками, если бы не хотели тебя.

– То есть я все еще…

– Да, я не лишил тебя. – Он направился к двери. – Мне жаль, детка. Спокойной ночи.

***

Ефраим почти плакал. Прошло двадцать минут как он ушел из ее комнаты и все еще не мог успокоиться. Не имело значения сколько он думал о ней, о том, что она чувствовала, о том какой она была на вкус и двигалась у его рта, он не мог успокоиться.

Последние десять минут он находился на грани того чтобы кончить.

– Какой же это ад.

Он опустил руки и сделал глубокий вдох. Ему нужно подумать о чем-то еще, о чем-то что его отвлечет. Рыбалка.