Высокие горы Тибета

Это неправда. Как говорится: нельзя, но если очень хочется, то можно. Вообще, как сказал Карл Маркс своему другу Фридриху Энгельсу, когда тот писал научный труд под названием «Происхождение семьи, частной собственности и государства»: «…женщина – такая живучая тварь, что ей все нипочем».

Трудность в другом – найти клиента, который не заподозрил бы в тебе матерую проститутку. Тут надо умудриться преодолеть некий парадокс мужского сознания. Мужики ведь как? считают, что если целка, то не проститутка, значит, платить ей не надо. Стало быть, надо ловить это хорьковое племя на чем-то другом. Например, расплакаться и заставить возместить моральный ущерб. В этом смысле лучшие клиенты восточные люди. Западных фирмачей на менструации не проведешь, они парни ушлые. А восточный лох, чья родина к югу от <…>, всему верит, особенно в чудо девственности. Только частенько упертые они на презервативы. Не хотят ими пользоваться. И вот тогда вполне можно инфекцию подхватить. Здесь надо быть настойчивой. Хотя, в конце концов, его ведь можно заставить помыться. Главное, не нарваться на чечена. На его большой и острый. НОЖ. Бр-р-р-р.

Лизе припомнилось, как она, после очередного облома с престижной карьерой, сидела продавщицей в киоске одного чечена – Махмуда. И вот пришел в киоск хозяин Махмуд с каким-то поставщиком. Поставщик – мелкий спекулянт – приволок ящик сигарет. Чечен купил у него эти сигареты. Для проверки картонный ящик нужно было вскрыть. Чечен достал свой страшный нож. С жутким треском вспарывая толстую полиэтиленовую упаковку с тары, он осклабился нехорошей улыбкой и, глядя на Лизу, произнес: «Наташя, вот так с тэбя снять кожу, хорошё, а? Ха-ха-ха… Шутю…» У Лизы арктический циклон прошелся по лопаткам. Она даже не посмела обидеться, что хозяин опять забыл её имя, лишь вымученно улыбнулась. Ничего не ответила – язык присох к нёбу, склеилась гортань и судорожно сократилась еще никем доселе не потревоженная матка. А спекулянт тоже обмочился со страху: даже не пересчитав полученные деньги, бледной тенью испарился из киоска. На следующий день Лиза, сославшись на болезнь матери, попросила у хозяина расчет. А еще через месяц мучительных исканий – рванула в Москву.

Лайза надела куртку из серо-зеленой мшистой замши, толстой и мягкой. Подумала, что это лучший прикид для предстоящей операции.

Уже на улице она хватилась – забыла взять кошелек! В кармане обнаружились лишь Богом забытые две сотни, причем даже не долларов. Возвращаться, разумеется, нельзя – не будет удачи. Лиза была суеверной. Впрочем, проститутки, как и летчики и вообще люди, чьи профессии связанны со смертельным риском, истово верят в приметы. Придется ехать в метро. Заодно вспомним беспорочную юность. Сколько она накатала под землей…

Лиза храбрилась. Честно сказать, метро её пугало. Давненько, ох, давненько она не спускалась в подземное царство морлоков, с тех пор, как перешла в касту элоев.

Честное слово, если бы она не была немного поддатой после текилы, то ни за что не пошла бы на такую авантюру, как «хата джапан». Глупо все это, детские игры. Нет, чтобы со всей серьезностью искать жениха или состоятельного папика и покончить с позором панели… Но хмель толкал на какие-то дурацкие подвиги.

А может, и не только хмель. Женщины в критические дни ведут себя не совсем адекватно. Например, на острове Борнео (того самого, губернатором которого хотел стать Паниковский) девушки во время месячных три дня и три ночи проводят на крыше своего дома. (Прикиньте, что вытворяют!)

Прежде чем выйти на площадку Филёвской линии метро, Лайза остановилась возле книжной палатки. Красномордый книгопродавец пил походный чай с лимоном, не снимая с коротких рук шерстяных митенков.

Чтобы быть во всеоружии невинности, следовало купить какую-нибудь книгу. Она стала выбирать из пестрого хлама литературного хайпинга, не зная чему отдать предпочтение. Ей приглянулся Джозеф Конрад «Сердце тьмы», но может быть, для метро это слишком претенциозно и следовало бы взять что-нибудь из pulp fiction? Например, новый роман Мякининой… Или Серовой, или Черновой, или Улановой… Черт бы побрал эту проблему выбора.

Наконец ей приглянулся последний бестселлер Горемыкиной под названием «Как обмануть подруг и выйти замуж за олигарха».

– Вон ту, пожалуйста, дайте… – поднявшись на цыпочки, указала покупательница на верхний ряд.

– 40 рублей… – назвал цену книгопродавец, жуя лимон, оставшийся после чая.

Лиза поспешно сунула ему деньги, получила сдачу и пошла ко входу на филёвскую станцию.

Через два шага она длинно и жидко сплюнула на засранный собаками и бомжами газон. Сидевший в её желудке чертик поскреб коготками стенку. У нее была повышенная кислотность, и она даже вида не переносила ничего кислого.

Лиза вошла в застекленный павильон, через который проходят на станцию.

Обычно на станциях метро её охватывали юнгианские аллюзии коллективного бессознательного древних товарок – прошедшие через века воспоминания, передававшиеся чрез долгую череду поколений жриц любви.