Читаем Высматриватель полностью

Охота за ощущением явленности себя в чужом сознании. Раньше для этого существовала любовь (дружба), но теперь – где эта дружба? Они сидят там, в маленьких окошках, собранные из точек, день за днём люди запоминают себя через точки, как слепые, читают пальцами, радуются пальцами, говорят… Мгновенное прошлое и мгновенное настоящее. И ходят там, забитые этими мелкими впечатлениями, как будто создают новую силу, которая являет их, а до того бродили как тень. Живут, фотографируя собственные отражения, и это же горе, но людям нравится выставлять: какой я особенный в этих грандиозных носках, а ещё съел крота, вы когда-нибудь пробовали крота?..»

Гюн хотел продолжать, но буквы больше не вбивались, и выскочила надпись «зануда», он попытался её удалить, но всё никак не мог удалить, в итоге пришлось стирать всё сообщение. Он положил поле на место и вышел в общее пространство. Надо было у кого-нибудь спросить, когда им ждать новой поисковой экспедиции, он же для того и пришёл, чтобы найти кое-кого, и Гюн двинулся к ближайшей группе людей, но они не хотели его выслушать, и он спросил: кто вы такие и почему вы не хотите меня выслушать, но они как будто не замечали его, и только всё время смеялись.

– Это хахаши, – почуял он за спиной, обернулся и увидел, что там стояла бабулька такая, в ангоровой комнате, уютная старушечка. – Говорю, хахаши это. Нормальные ребята, немного тупиковые, но в целом иногда можно повтыкать. Хотите?

Она протянула ему игольную подушку, Гюн машинально взял и увидел, что на ней изображено что-то такое, раковина или дикие страсти; старушка поспешила объяснить:

– А, это верблюжье ухо. Они тут всё перепутали, у них иголка через верблюжье ухо проходит. Как запомнили, так и говорят, и вся сувенирка в таком же духе, берите-берите, у меня они во всех карманах – на работе выдают. Я тут вроде как гид.

– Это хорошо, потому что я немного потерялся…

– Это вы-то потеряны? Вы ещё вполне себе найденный. Я наблюдала, как вы вбивали там, очень уверенно… Вы высматриватель?

– Я – да. Меня зовут Гюн.

– А я бабка-кишечница, но только обязательно через дефис, тут есть ещё одна такая – кишечница тоже и старая серая голова трясётся, так вот она без дефиса и путают иногда, говорят: откуда у тебя серая голова…

– Приятно познакомиться.

Он пожал её заплетённую венами дряхлость – рукой выдалась.

– Ладно, ещё увидимся, Гюн, если нужен совет или поговорить с кем, вы только спросите: а где теперь бабка-кишечница? Тут все меня знают, я вроде как символ, собирательный образ, хожу и констатирую, работа у меня такая... Просто спросите, где кишечница, и сразу вам любой …

Бабка стала бормотать себе под нос, и Гюн начал отходить, но так, чтобы не обидеть, и вроде бы не обидел. Шёл, озираясь по сторонам, там стояли разные стены – жизненные и деловые, а ещё указующие – те, где можно было изучить список предупреждений, чего лучше не делать, находясь на территории театра, он начал изучать, но так и не смог дочитать до конца, потому что его отвлекли: какой-то человек неподалёку совершал стремительные манипуляции телом, разводя руки по сторонам. Гюн повернулся к нему:

– Простите?

– Ну, для начала здравствуйте. Здравствуйте, дорогой друг, и ответьте мне немедля: вы будете мерить?

– Не понял вас.

– Будете ли вы мерить? – повторил человек, тщательно выговаривая слова.

– Я понял фразу, которую вы произнесли, но пытался поинтересоваться, что именно вы предлагаете мне мерить…

– Лицо, мой милый, конечно же, лицо! Что же ещё?

Гюн посмотрел на инструмент, который был в руках у незнакомца: круглая линейка из разряда мерить по общим меркам.

– Спасибо, я как-нибудь потом.

– Ну, как хотите, а то ведь стали бы более популярным, у вас же ни одного друга, бедняга, и как только до этого дошло? Такой прекрасный респектабельный человек – и без друзей?

Лицемер цокнул несколько раз и попытался измерить лицо на расстоянии, но Гюн вовремя выполз из этой рамки:

– Благодарю, но я действительно не нуждаюсь.

– Как хотите, – ответил лицемер, сразу же потеряв интерес к дальнейшему разговору.

– Но, может быть, вы знаете, где тут поиск людей? – попытался спросить Гюн, но замерщик уже исчез.

Какие они тут странные все, подумал он, и вышел на новый участок, где стояли подвижные шатры, видимо, там, внутри, шли какие-то представления. На развилке были анонсы текущих событий – «Шоу зацикливания», «Хранение в облаках», «Лекторий». Последнее слово показалось ему наиболее подходящим, он подошёл к этому шатру, и там слова расходились, давая названия лекций. Он проскользил глазами по заголовочным рядам, и взгляд сам по себе остановился на слове «боггеры» – так оно скользко звучало, и ему немедленно захотелось уточнить – то ли они имеют в виду, или всё-таки он слишком предвзят.

Перейти на страницу:

Похожие книги