Высматривая путь. Том I (СИ)

— Если не успокоишься, я тебя насильно усмирю, понял? — даже у такого, как Эскель, терпение было не железное.

Тут собираться надо, а животное решило ни с того ни с сего характер показать.

— Черт с тобой! Вот же холера! — он отбросил по̀тник на перекладину коновязи и пригрозил коню указательным пальцем. — Даю тебе десять минут. Не успокоишься — пеняй на себя.

Василек громко заржал и торопливо погарцевал в сторону леса. Остановился на опушке и принялся как ни в чем не бывало жевать траву да хвостом своим длиннющим обмахиваться — мух гонять.

Закинув на плечо седло, а свободной рукой ухватив тряпку, которой коня вытирал, Эскель двинулся в тень под хатой. Нечего время зря терять. Пока бесы Василька отпустят, он седло до конца в порядок приведет, и крепления ремней не помешает на надежность проверить. Устроившись как раз за садом, под окном у хаты, ведьмак положил перед собой седло и принялся остервенело его начищать. Разозлило его, что так некстати конь этот непутевый взбрыкивать начал. Всегда ведь был спокойный и терпеливый, а тут нашло на него непонятно что.

Над головой приятно шелестели листья, ветер раздувал в стороны порядком отросшие волосы, а птицы так заливисто щебетали, что слушать их было одно удовольствие. Словом — благодать. Внезапно этот самый ветер донес яркий аромат жимолости. Да такой резкий, что Эскель, чуть приподняв голову, шумно вдохнул. Слух уловил негромкий всплеск воды. Не стоило и перебирать варианты, чтобы понять, — нелегкая принесла его ровно под окно комнаты Деры. Усмехнувшись, он продолжил корпеть над седлом, а сам все прислушивался. Когда до его острого слуха донеслась тихая песня, сердце и вовсе замерло. Сразу так и не понять было, о чем девушка таком пела да еще так увлеченно. Но если прислушаться, то получится кое-что разобрать. Слова были не мудреные, но ему все равно нравились.

Гуси, гуси, вы летите высоко,

Вы летите высоко и уж видите вы всех,

Гуси, гуси, вы летите высоко,

Уж вернитесь вы ко двору, ко двору милого моего

Да расскажите ему,

Да расскажите ему, что замуж я выхожу,

Ждала его я пять с половиной лет

А голова моя уж начала седеть*

Дера все пела и пела, а Эскелю внезапно захотелось заглянуть в окно да посмотреть, как там купание ее проходит. Не сказать, что он был уж сильно охоч до баб, но сейчас отчего-то было очень трудно удержаться. Наконец, взглянув на спокойно пасущегося Василька, а потом, осмотревшись по сторонам, он понял, что Отто поблизости нет. Все шло к тому, чтобы совершить задуманное. И он совершил. Отложил чуть ли не затертое до дыр седло в сторону, а сам развернулся к окну и присел так, чтобы из-за рамы выглядывали только глаза да лоб. А что? Ничего дурного он не делает и даже если никаких прелестей Деры не увидит, так хоть на силуэт поглядит.

Девушка сидела прямо в центре бадьи к нему спиной и выполаскивала в воде волосы, чуть повернув голову вправо. Она перебросила мокрую копну на одну сторону, открывая вид на острое плечо и спину. Спина у нее была крепкая, не то что у дворянок новиградских, и ровная, с осанкой, как у настоящей аристократки. Он еще на хуторе заметил, что шла травница неспешно, плавно, как плыла. Кметки так не ходят и подавно. Таскают на себе тяжестей столько да обувь изношенную носят, что и походка у них другая — твердая, небрежная, как у мужичья. Он увидел, как Дера бережно пропускает мокрые волосы сквозь длинные тонкие пальцы и пытается осторожно распутать пряди. Внезапно ведьмак поймал себя на мысли, что ему нравятся ее волосы. Пахли они, правда, в их первую встречу девичьим по̀том, кровью и пылью. Но даже это ему нравилось. Засмотрелся он так, что и не заметил, как девушка вылила на себя последний ковш воды и поднялась, показав ему во всей красе свои бедра и ноги. Волосы она небрежно перебросила за спину, а когда кончики едва коснулись округлых ягодиц, Эскель понял, что пропал. Из оцепенения его вывел голос Отто.

— Ай, мастер ведьмак, вот от кого-кого, но от вас я такого не ожидал.

Того будто молнией ударило. Стыдно стало неимоверно. Словно он пацан какой-то, застуканный за чем-то непристойным. Торопливо отползя в сторону, он выпрямился и, проведя тыльной стороной ладони по лбу, повернулся к низушку.

— Ладная девка, так чего не поглядеть-то?

Он старался отшутиться как умел и искренне надеялся, что Дера его не заметила и не услышала.

— Ваша правда, мастер. Но…

— Но?

— Не пудрите, главное, девке мозги. А то увяжется еще за вами и сгинет где-нибудь. Я-то знаю, какие вы, мутанты. Тут одна, там — другая иль третья. Я ее своими вот руками обучал всему. Да и добрая она, волевая. Может, и впрямь медичкой хорошей станет, а может, и в столицу решит податься. А вы не губите ее. Поглядели, и будет с вас, — Отто скрестил на груди руки и нахмурился.

— Да какая уж одна, другая, третья? — скривил губы Эскель, а сам скрестил руки на манер травника. — Ты рожу-то мою видал?