Выше времени

Утюг мычал на земле, не желая подниматься. На секунду мне захотелось, чтобы он, и правда, стал похож на утюг. Абсолютно иррациональное желание. Бандит выгнулся дугой, замычал. А я осознал, что хочу вовсе не этого — просто не могу понять, откуда такая кличка? Что-то утюгообразное в лице? Или он жертв своих жег утюгом? Если так, пусть почувствует хотя бы десятую часть их боли…

Лежащий бандит заорал так, что Толян подпрыгнул на месте и без оглядки понесся прочь. Утюг взвыл последний раз и затих. Небо стремительно темнело. Фирюза и Рахим сжались за разбитым стеклом, боясь пошевелиться. Ибрагима я не видел.

А дверь «кадиллака» медленно открылась, и оттуда выполз словно бы сгусток тьмы — обретая все более четкие формы. Минута — и над машиной воздвигся черный силуэт двухметрового мужчины с темным лицом и горящими глазами.

— Преступил! — пророкотал он. — Преступил! Отмстить решил и любовь предал! Судией себя возомнил! И воздастся тебе за это!

Громовой хохот раздавался, казалось, со всех сторон. Небо продолжало темнеть, приобретало багровый оттенок.

— Любовь — выше всего, — ответил я.

— Ты месть свою выше поставил. Силу свою на месть направил. И рухнет твой мир! Кому много дано — с того много спросится! Юродствовал бы себе помаленьку, чудеса творил, пророчествовал, людей исцелял. Да не по Сеньке шапка! Взбунтовался!

— Не взбунтовался, — прошептал я, понимая, однако, что Темный прав.

— И нет больше этого мира! — воскликнул Темный. — Своими руками разрушил ты его!

Ближайший двухэтажный дом подернулся дымкой и словно истаял на глазах. На его месте осталась только серая проплешина. Второй дом вспыхнул, столб огня поднялся до неба — и не стало дома, только хлопья черного пепла полетели по ветру.

«Кадиллак» растекся по земле блестящей нефтяной лужей. Куда делись Ибрагим, Фирюза и Рахим? Куда исчез Утюг? Словно и не было их никогда… А может, и правда, не было?

Мир менялся. Казалось, сами очертания горизонта трансформируются, оплывают. Высотные дома превращались в черные, пылающие горы. С неба падали раскаленные камни. Откуда-то, словно из-под земли слышались стенания и крики людей. Но поблизости никого не было. Невесть куда исчезли мои приятели со свалки, ибо не осталось им места под этим небом, в какие-то темные дали ушел Шмель…

Темный хохотал громоподобно, взирая на происходящие вокруг разрушения.

— По слову моему разрушения прекратиться могут! — заявил он. — Согласись признать власть мою — и будешь жить в мире, который тебе по нраву! Хочешь — в зеленом лесу, хочешь — в дивном городе, с золотой короной на благородных сединах… Да хоть в синем море — все возможно для меня! Не веришь?

Э, да, почему же не верю? Верю… Только кто добровольно станет жить в выдуманном мире? Когда определенно знает, что он — не настоящий? А после таких превращений, после всех исканий и чудес ясно — совсем не прост наш мир…

— Отойди от меня! — попросил я Темного. — Твоих иллюзий мне не надо. Если мир таков — пусть он таковым и будет. Лучше горькая правда, чем красивая ложь.

— Не всегда! Не всегда! — расхохотался Темный. — А какова вселенная на самом деле — ты никогда не узнаешь! Потому что ты внутри нее, часть ее. А познать предмет может лишь тот, кто вне его. Но ты упрям! Оставайся и гори огнем!

Словно в огненное болото, провалились дома и холмы вокруг. Куда ни бросишь взгляд — всюду колыхалось багровое пламя. Горизонт был затянут дымным маревом. Лишь мой холм возвышался среди огня одиноким островком. Пламя лизало его подножие.

Не знаю, сколько прошло времени. Минута, час, а может, и несколько дней. И вот из темного облака, с достоинством помахивая маленькими крыльями, появился Дип. Шкурка его отливала серебристым, он морщился и чихал.

— Застрял немного? — поинтересовался он, садясь рядом со мной на твердую землю.

— Похоже на то… Неприятные ощущения. Словно бы и правда, в ад попал.

— Удивительные и странные миры находятся в неустойчивом равновесии, — назидательно изрек Дип. — Взялся играть по правилам — следуй им!

— По правилам? — удивился я. — В чем же заключались правила? Меня, наверное, как-то забыли о них предупредить!

Дип кашлянул, поморщился, из серебристого стал нежно-голубым. В окружении дыма, огня и пепла лазоревый цвет выглядел дико.

— Ты захотел уйти от мира. Познать себя. Изменить себя. Почувствовать свободу. Ну, наверное, думал ты, что и других научишь быть по-настоящему свободными. Да сделав несколько шагов, получив какую-то силу — вмешался в жизнь других людей — которые потянулись к тебе, поверили в тебя. Или просто заинтересовались тобой. Одним словом, вошли в твой мир. Были втянуты в его орбиту. А ты стал кроить мир по своему разумению…

— Вот и Темный мне то же самое говорил, — отметил я. — Он-то кто? Я не совсем понял. Злой гений?

— Бери выше. Властелин иллюзий, — ответил Дип. — Тот, кто нагромождает видения, мешает человеку понять мир таким, какой он есть.

— Зачем?