Выше времени

Я засмеялся высокопарной речи, отметив, что гоблины окружают меня. Некоторые из них крепко сжимали в волосатых лапках инструменты: мотыги и лопаты, молотки и ломы. Мне не слишком это понравилось. Прежде гоблины не отличались злобным нравом и коварством, но все когда-то случается в первый раз…

— Я хочу видеть главного в вашем поселении, — сообщил я высокому гоблину.

— Тогда одно твое желание уже исполнилось. Главный здесь я!

Смерив выскочку взглядом с головы до босых ног, я покачал головой.

— Ты не шаман. Мне нужен шаман, который жжет траву и беседует со звездами. Где я могу его найти?

Тут гоблины возмутились до крайности, некоторые начали подскакивать на месте, а один, уже пожилой, седой и почтенный гоблин завопил:

— Это он, это он! Хватайте его!

Я начал подозревать, что он говорит обо мне.

— Поостерегитесь, уважаемые, — предупредил я гоблинов. — Если ваш сородич предлагает хватать меня, то я бы трижды подумал, прежде чем протянул свои, гм… лапки… Свои милые лапки ко мне!

Толпа взревела.

— Да он издевается над нами! Держите его! Не дайте ему уйти!

— Еще раз повторяю: умерьте свой пыл.

Вождь гоблинов приосанился еще больше, разводя руки и, словно бы сдерживая ими толпу.

— Меня зовут Гим Драх Бра. Наш гость и так никуда не уходит, — сообщил он сородичам. — Ведь правда, высокородный?

Я слегка нагнулся, разглядывая вождя, имя которого состояло из целых трех слогов. Представитель королевской семьи…

— Право же, тебе самому виднее, как тебя зовут, — осторожно ответил я.

Нет, гоблинов я совсем не боялся. Но вступать в схватку с этими существами мне никак не хотелось. Гоблины — не грумхи. Если придется прибить хотя бы одного из них, совесть будет меня мучить, когда и живых свидетелей этого происшествия не останется…

— Мы отведем его к шаману! — объявил Гим Драх Бра.

Гоблины восторженно зашумели.

— Таково и было мое скромное желание, — осторожно сказал я гоблинскому вождю. — Мне не хотелось обременять ваш славный народ просьбами. Но вы угадали мои стремления. Почти угадали. Мне нужно было только немного вам подсказать.

Гоблины промолчали, пытаясь переварить то, что я им сказал. Только шорох передних, передававших по цепочке мои слова задним, нарушал тишину.

— К шаману! К великому Нга Тха!

— К шаману, — легко согласился я.

— Следуй за мной! Или ты желаешь идти впереди? — осведомился Гим Драх Бра.

— Как же я могу идти впереди, почтенный, если не знаю пути? Или ты будешь указывать мне, куда повернуть, при каждом разветвлении дороги? Думаю, поступим проще. Ты иди впереди, а все твои подданные могут следовать за мной. Ну, или пусти кого-то вперед. Мне, в общем-то, все равно.

— Так мы и поступим! — согласился вождь. — Я пойду впереди, ты — за мной, а кузнецы Острого Утеса — следом за тобой!

— Договорились.

Мы направились в какой-то совершенно неприметный проход, который сам я не нашел бы, наверное, до скончания века. На узкую, местами грязноватую улицу выходили скальные выступы, на которых смело сидели и болтали волосатыми и почти безволосыми ногами крупные и мелкие гоблины. Между некоторыми выступами были протянуты веревки, на которых болталось гоблинское тряпье. Что и говорить, я оказался в самом сердце поселения, в спальном районе!

— Это старый город, — пояснил Гим Драх Бра.

— Отлично. Однако же, помню я времена, когда, кроме скал и радуг, здесь вообще ничего не было.

— А великий Храм Зеленой Ветви? — осведомился вождь.

— Не знаю, — честно признался я. — Тут обитали разные существа… Между скал, в водопадах… А был ли храм — я не припоминаю…

— У нас здесь с храмом неприятность приключилась, — испытующе глядя на меня, сообщил Гим Драх Бра. — Кто-то переступил священный порог, преступать который нельзя никому, кроме жреца.

— Неужели? — вздохнул я. — И что? Мироздание еще не рухнуло?

— Мироздание стоит, — скрипнув зубами, ответил вождь. — Но бедствия ожидаются. Самое главное, непонятно, кто совершил святотатство.

— Преступил порог?

— Ну да.

— Вы, очевидно, полагаете, что святотатец — я?

— Не хочется кого-то обвинять… — тоскливо протянул вождь. — Но в народе болтают всякое. А твои поездки по городу, высокородный, привлекли внимание многих. Может быть, ты сам не заметил, как вошел в храм? Сделал это, так сказать, по незнанию?

— Вряд ли… Я, видишь ли, и с коня не сходил… Правда, Жемчужногривый?

Мой скакун возмущенно фыркнул. По его мнению, я мог бы больше ходить пешком. Но после того как я спас его от грумхов, Жемчужногривый стал куда покладистее, чем раньше.

— В том-то и дело, — нахмурился гоблинский вождь. — Следы у алтаря — конские.

— То есть кто-то въехал в храм верхом на лошади? — уточнил я. — Нет, тогда это точно не я. Как бы я не относился к разным религиям и верованиям, въезжать в чужой храм верхом — это слишком. Даже если там поклоняются маленькой рогатой улитке, а не вечнозеленой ветви.

— Зеленой ветви, — поправил меня Гим Драх Бра. — И не ветви, а тому, что она олицетворяет. Жизни. Силам природы.