Выше только любовь

Том решил покинуть отчий дом. Забрал половину денег, оставленных ему матерью, и купил на них сталь, чтобы выковать меч и доспехи, необходимые для того, чтобы присоединиться к армии Эдуарда Брюса[7]. При обычных обстоятельствах он предложил бы клинок своему господину, но не сейчас, поскольку скорее пронзил бы этим самым клинком черное сердце Джеймса Дугласа за то, что тот сделал с Джоанной – лишил ее невинности, не собираясь при этом на ней жениться. А после и вовсе оставил ее одну оплакивать своего нерожденного ребенка. Сейчас Том надеялся найти место в армии брата короля, и неудивительно, что Дуглас отпустил его на все четыре стороны.

Вторую половину денег Том отдал отцу на расширение кузницы. Их должно было хватить на то, чтобы заменить все инструменты на новые и при желании нанять двух подмастерьев. Сначала Большой Том отказывался брать деньги, но Том тоже мог проявить упрямство. К тому же он указал отцу на то, что эта часть по праву принадлежит Джонни. Будь мать жива, она непременно захотела бы дать что-то и младшему сыну.

– Тебе обязательно ехать завтра? – спросил Джонни. – Не можешь остаться до празднования в замке? – Последний день перед началом Великого поста считался самым значительным праздником года.

Том заметно напрягся. Не только потому, что упоминания о замке неизбежно пробуждали мысли об Элизабет, но и потому, что Дуглас оставался единственным замком в округе. Вскоре после судьбоносной встречи Томаса и Элизабет на крыше, Джейми вернулся в деревню в третий раз, чтобы освободить замок Дуглас от англичан. Он преуспел, убив капитана и сравняв свой собственный замок с землей. От некогда мощной крепости остались лишь пепел да груды камней.

Том решительно покачал головой.

– Я и так оставался дольше, чем планировал.

– Джо лучше? – спросил Джонни.

Том кивнул. Ужасное несчастье с Джоанной, произошедшее после отъезда сэра Джеймса Дугласа, заставило Тома задержаться дома еще на целую неделю. Она едва не погибла под копытами лошади после ссоры с Джейми, которую упорно отказывалась обсуждать. И Том был уверен, что его подруга вряд ли сможет когда-нибудь оправиться от потери ребенка.

– Ее жизнь вне опасности, – ответил Том, хотя и догадывался, что «лучше» Джоанне станет еще очень не скоро. Но он сделал для нее все что мог, а мимолетная встреча с Элизабет в замке Парк, куда Том пришел навестить Джоанну, лишний раз доказала, что он откладывал отъезд слишком долго.

– Я понимаю, – произнес Джонни, хотя выражение его лица говорило о том, что он, как и их отец, вовсе ничего не понимал. Несмотря на то что мальчишка был чрезвычайно взволнован отъездом брата и непременно хотел услышать рассказы о его приключениях, Том знал: Джонни никогда не последует его примеру. Младшего брата вполне устраивает то, что у него есть.

Раздался стук в дверь. Склонившись над кроватью, чтобы убрать в сумку оставшиеся вещи, Том попросил брата впустить гостя. Он слышал, как отворилась дверь, и наступила тишина. Он обернулся через плечо. Что, черт возьми, случилось с Джонни? Парень стоял с открытым ртом, а дверь закрывала от взора Тома посетителя.

Том выпрямился и собрался уже спросить брата, что там за гость, когда знакомый голос заставил его застыть на месте. При этом каждый нерв Тома натянулся точно струна.

– Джонни? Ты ли это? – воскликнула Элизабет, порывисто обнимая застывшего от неожиданности парня. – Господи, ты стал таким высоким, что я ни за что тебя бы не узнала.

Джонни лишь кивнул, будто внезапно лишился дара речи.

Том стиснул зубы. Какого черта она тут делает? Разве она знает, где он живет? За все годы их знакомства Элизабет ни разу не была у него дома. Они всегда встречались в кузнице. Но до этого момента Том не задумывался, почему так происходило. Сейчас ее пребывание здесь выглядело… неправильным. Ей здесь не место. Том осознал это только сейчас.

Простой двухкомнатный домик еще никогда в жизни не казался Тому таким убогим, как в этот самый момент, когда леди Элизабет Дуглас в своем белом – кто, черт возьми, надевает белое, направляясь в жилище кузнеца? – бархатном платье переступила его порог. Комната сразу стала еще более темной, стены – более закопченными от торфяного дыма, а камышовая подстилка на грязном земляном полу – такой несвежей. Простая мебель с подушками и занавески, не менявшиеся с того самого момента, как умерла мать, внезапно показались Тому поношенными и обветшалыми. Макгованов трудно было упрекнуть в опрятности, поэтому на столе стояли тарелки с остатками вчерашней еды, а на кроватях валялась грязная одежда.

– Что ты здесь делаешь, Элизабет?

Вопрос Тома прозвучал грубее и холоднее, чем ему хотелось бы. Девушка порывисто повернула голову, поскольку до этого момента не замечала его присутствия. Выпустив Джонни из объятий, она ласково взъерошила его волосы, а потом повернулась к Тому.

– Мне нужно с тобой поговорить.

– Сейчас неподходящий момент.

Элла посмотрела на открытую кожаную сумку на кровати, наполовину заполненную вещами, а потом вновь перевела взгляд своих больших голубых глаз на Тома.

– Джо сказала, что ты уезжаешь.