Выше Солнца (СИ)

— Легко не будет в любом случае, — пожав плечами ответила Королева, которая будто бы готова была умереть.

— Есть другой способ. Ворота можно открыть, — вдруг заявил Виктор, чем заставил всех замолчать. — Дайте мне время до утра.

И затем он взял и покинул шатёр, ничего не сказав.

— Ты куда собрался?! — выбежав за ним спросил я.

— В городок. Нужно кое с кем поговорить.

— Сдурел?! Тебя не пустят туда!

— Доверься мне, — ответил мне он, накинул капюшон своей накидки и рысью побежал в сторону городских ворот.

***

Время было тёмное, часовые на посту спали и надеялись лишь на своего одарённого. Его магическоё чутьё было на пределе и пусть точность чутья была низка, однако пропустить даже малый отряд дружинников было невозможно. Однако простые смертные в магическом плане практически не выделялись на фоне деревьев, земли и воздуха. Поэтому Виктор оставался незамеченным очень долгое время.

Ему было довольно холодно из-за суровой погоды. Всякие маги вроде Александра и Владимира на ледяной ветер внимания не обращали, а Королева вон и вовсе полуголая ходит, хотя снег уже выпал и не тает. Интересно, они помнят те дни, когда их ещё волновала температура за окном? Хоть раз в жизни у них ломило спину? Ныли суставы?

Виктор этого не знал и хоть очень сильно хотел силы, но магам никогда не завидовал. Потому что он знал, что такое пережить собственных детей, своих любимых. В семье магов даже если удастся завести ребёнка, то он вовсе не обязательно родится таким же сильным. А уж если маг влюблялся в простую смертную, то ему оставалось лишь с грустью наблюдать как она стареет и стремительно увядает. Из-за этого все эти Герлионы, Маннелиги и прочие маги довольно одиноки, привязываться к другим для них подобно смерти: устанешь хоронить друзей и близких.

Вскоре Виктор добрался и до ворот. Заметили его в самый последний момент из-за хруста снега. Через бойницу выглянул ополченец, протёр глаза, пригляделся, точно убедился что это человеческий силуэт. Но Виктор и не собирался прятаться, ведь точно знал, кто дежурил на этих воротах.

— Рун, открывай, Рун, — довольно громко, но не крича проговорил Виктор и постучал в дверь.

Ворота были довольно громоздкими, поэтому в них сделали узкую и низкую дверь, чтобы в случае чего можно было проходить через ворота не открывая самих ворот. Разумеется эта дверь была заперта и практически не открывалась, а даже в случае если нападающие вдруг застигали защитников врасплох с открытой дверью, то пройти сквозь неё в полном снаряжении с оружием… это была та ещё задача, а для громадин вроде Владимира или Герлиона это и вовсе невозможно.

— Виктор? Ты что тут делаешь? — через маленькое окошко на Виктора взглянул удивлённый Рун.

— Пусти меня, это важно. Я ненадолго.

— Ты с ума сошёл? Я обязан тебя сдать Маннелигу.

— И сдашь, открывай. Поверь мне. Это нужно сделать, это очень важно. В том числе и для вас, — расставляя акценты на словах говорил Виктор.

И воцарилась пауза, другие ополченцы уже всполошились. Руки Руна задрожали. Он хорошо знал Виктора. Раньше семья Виктора жила в соседнем от Руна доме. Их семьи хорошо дружили, как и в целом о Викторе все в Стальном говорили лишь хорошо. Разве что после той трагедии он стал мрачнее, циничнее, жёстче и… опаснее. Однако Рун доверился и всё же открыл дверь, тем более Виктор, кажется, не собирался куда-то сбегать. Нужно просто отвести его к Маннелигу.

— Благодарю, Рун и… — уже внутри произнёс Виктор и вытащил кинжал. — Прости меня.

Резким ударом он проткнул ногу Руна и тут же побежал, пока Рун кричал, а кто-то из ополченцев сразу побежал к человеку Маннелига. Прямиком в единственную таверну, где прямо сейчас горел свет. Войдя внутрь он, как и ожидал, обнаружил там множество мужчин, которые в тишине обсуждали то, что им запрещено было обсуждать. И, что примечательно, ни одной женщин, ни одного ребёнка здесь не было. Только мужчины, которым раздали палицы, копья, акетоны и прочее дешёвое снаряжение.

— Виктор? — все они удивились и сразу напряглись.

— И что вы тут сидите? Где ваши семьи?

— В детинце, под защитой Маннелига, — ответил один из мужиков.

— А может в заложниках? Вашего мнения же никто не спрашивал.

Воцарилось молчание, а вена на лбу Виктора запульсировала, в такт отбивая отведённые для безумной авантюры секунды. Прямо сейчас люди Маннелига уже вскакивали с коек, бросали карты и кости, хватались за оружие и начинали обыскивать каждый угол. А самые умные уже добежали до самого Маннелига, после чего отправились прямиком в таверну.

Виктор смотрел на своих соседей, знакомых, друзей. Он знал почти каждого из присутствующих и они знали его. Знали, что с его семьёй сделали псы Маннелига. Они также видели, что недавно сделал Маннелиг с теми, кто просто подумал о том, чтобы открыть ворота.