Выше облаков

Михаил Сафарович Туганов оказался на редкость упрямым мужчиной. Конечно, будь у меня побольше здоровья, я бы ни за что не поддалась на его уговоры, но мне самой было немного страшновато ощущать в себе угасание сил. Возможно, всё дело было в моём душевном раздвоении, но об этом я приказала себе не думать. И так забот хватало. Последней точкой в принятии моего решения стала реплика старика о том, что горный воздух – самый целебный и Верхний Фиагдон поднимает на ноги даже безнадёжных больных. Всей душой надеясь, что я вовсе не так безнадёжна, я всё-таки решилась на эту поездку. И сейчас об этом ни капельки не жалела.

Никогда раньше мне не приходилось бывать в таких местах. Ещё только выезжая из аэропорта на машине среднего сына Туганова, Казбека, и заворожённо рассматривая ослепительные в заходящем солнце белые пики гор, я поняла, что не зря поддалась уговорам своего мудрого друга. Дорога к Фиагдону заняла всего часа два, но более насыщенного на эмоции времени я не помню. Это был другой мир, не сравнимый ни с чем, виденным мной ранее. И особенно ярко он показал себя в тот момент, когда закончилась трасса и мы повернули на неширокую, петляющую между нависающими грядами, дорогу. Мне стоило огромных усилий не вскрикивать каждую минуту от восхищения перед невероятной, сказочной, космической красотой обступающих нас со всех сторон возвышенностей. Разве могла я когда-нибудь подумать, что горы могут быть такими разными, такими красочными? В узких участках дороги они почти полностью закрывали собой небо, и было в этом что-то такое, от чего восторженно сжималось сердце. Чем ближе мы подъезжали к посёлку, тем шире открывалось пространство. Земля будто распахивалась перед нами, разворачивалась, словно в каком-то фантастическом фильме, неба становилось всё больше, а меня – всё меньше и меньше…

Посёлок оказался совсем не таким, каким я ожидала его увидеть. Мы проехали по недлинной главной улице, по обеим сторонам которой стояло несколько пятиэтажек, и дальше дорога повела нас вниз, вглубь ущелья. Дом Тугановых крепко врос в каменистую землю в стороне от центральных домов, на живописном склоне одной из возвышенностей. Он был большим и приветливым, как добрый здоровяк пёс, и при нашем приближении весело взмахнул с крыши ярким бело-красно-жёлтым полотнищем.

Едва только наш автомобиль затормозил, из ворот, как монетки из кошелька, посыпались весёлые и шумные дети. Следом за ними, с сияющей улыбкой на добром лице, спешила и сама хозяйка, невысокого роста женщина с разноцветной косынкой на голове и в лиловом фартуке. У неё были светло-серые удлинённые глаза, в которых плавало умиротворение, и гладкая, совершенно молодая кожа. Если бы я не знала, что супруге Туганова семьдесят два года, я бы точно решила, что она – ровесница Светланы Юрьевны. Вот что делает с людьми горный воздух!

Она обрадовалась нам так, как будто к ней в гости пожаловали особы королевских кровей, не меньше! А появившиеся за ней её невестки решили, видимо, что я – внебрачная дочь их свёкра, иначе как ещё объяснить их восторг при виде моего ошарашенного лица?

Нам выделили огромную светлую комнату с двумя удобными диванами и детской кроваткой и накормили таким вкусным ужином – с осетинскими пирогами, домашним мясом и самым вкусным сыром, который я когда-либо пробовала, – что я ещё раз поблагодарила судьбу за своё мудрое решение отправиться в гости к щедрым осетинам.

Несколько следующих дней тропы моих передвижений ограничивались, в основном, столовой и спальней. Я восстанавливала утраченные физические силы. Светлана Юрьевна с Василисой, облюбовав тёплый двор, почти всё время проводили на улице, в окружении то одних, то других членов многочисленного семейства Тугановых. Фёдор звонил каждый день.

Лишь на четвёртый день моего пребывания в гостеприимном доме меня потянуло исследовать новые места. Никто против этого не возражал. Миша, правда, собирался дать мне в провожатые одного из своих отпрысков, но я решительно отказалась. Мне хотелось совершать открытия самостоятельно, а заблудиться в горах я не боялась.

Удивительно, но забраться на возвышенность, которую я облюбовала себе из окна своей комнаты, оказалось не так уж и сложно. То ли местная еда насытила мой организм живительной энергией, то ли сказались мои прошлые спортивные достижения, но не прошло и часа, как я приблизилась к цели своего сегодняшнего путешествия. И именно там, на одном из чудесных зелёных хребтов, в окружении облачной дымки и восхитительного покоя меня и застал звонок доктора Арсеньева. Он как-то уж очень кстати пришёлся к моему теперешнему лирическому состоянию. Голос доктора был мягок, и даже нотка насмешливости нисколько не диссонировала с моим настроением.

Наверное, ему тоже понравилось бы в этих краях, с лёгкой улыбкой думала я теперь, спускаясь вниз. Надо же, беспокоится обо мне…