Выше ножку!

— Я не нашел труп Саломеи. — Кези тяжело вздохнул. — Облазил весь клуб, был даже на чердаке, на крыше... Остается предположить, что те, кто замешан в этом деле, действовали очень быстро. Наверняка им удалось вынести тело из клуба и увезти. Если это так, шансов найти убитую — никаких. А раз нет трупа, то и убийства как бы не было. Стриптизерка исчезла, но это не повод для беспокойства. Быть может, ее умыкнул какой-нибудь слишком горячий поклонник. Они так и заявят полиции...

Я посмотрела на Кези с сочувствием:

— Ты столько сделал, и все — впустую!

— Нет! Я не хочу сдаваться! — Кези в ярости топнул ногой. — Надо искать!

Он глянул на меня, и взгляд его снова потеплел:

— Спасибо, Мэвис, за то, что нейтрализовала Штайнера.

— Ты бы знал, как это происходило! У меня до сих пор бегают мурашки по спине.

Я коротко рассказала, как Штайнер вынуждал меня обвинить в убийстве Саломеи Кези Джонса и как мне пришлось сказать, что клуб — это почта, и как это подействовало на громилу со шрамом.

— Тут появился Маркус Адлер и сказал, что нас с тобой ищут... Кстати, Кези, а ведь нас действительно ищут. Пора на сцену.

— Очень хорошо! — Кези потер руки и прищурился. — Мы дадим представление...

Мыслями он витал где-то очень далеко.

— Эй, Кези! Ты хочешь, чтобы Штайнер увидел меня на сцене? — ужаснулась я. — Да он тут же придушит бедную Мэвис или метнет в нее дротик!

— Успокойся, не трепещи. Штайнер не дурак. Зачем нападать на тебя, если тело Саломеи надежно спрятано? Ты сама сказала им, что видела всего лишь сон. Сон! И потом, что бы ни случилось, я буду рядом. Я твой защитник! — объявил он и выпятил грудь.

Надо сказать, фигура у Кези была внушительная, и бицепсы — что надо!

— Ну, если так... — я потупила глаза.

— Пойдем, Мэвис, — Кези глянул на часы, — до выхода осталось десять-пятнадцать минут.

— А как же Сэди? Я хочу поблагодарить старушку за то, что она разыскала тебя.

— Ты вряд ли дождешься старую пьянчужку, — рассмеялся Джонс. — Эта карга как упала на мою кушетку, так, наверное, там и лежит.

— Кези, нас здесь никто не слышит, и я хочу задать тебе один трудный вопрос... Как так вышло, что бывший вышибала и теперешний артист стал человеком, крайне заинтересованным в поимке немецкого шпиона?

— Умеешь ты, Мэвис, задавать вопросы, — Кези посмотрел на меня так, словно видел впервые. — Но и я умею отвечать достойно. Однако ничего тебе не скажу. Потерпи немного, и ты все узнаешь. А сейчас — поверь мне на слово: я не я.

— Так и быть: поверю. Вообще-то я немного догадываюсь. Я знаю, что некоторые парни, так называемые агенты, внедряются в разные подозрительные структуры, прикидываются тупицами и невеждами, а потом — р-раз! — и раскрывают все секреты.

Кези опешил.

— Агенты... секреты... Что ты имеешь в виду?

— Как что? ЦРУ, ФБР... Есть еще какие-то ККК, КИД... Разве не слышал?

— Это сокращения, да? — промямлил Кези. — Вашингтон вечно придумывает такие дурацкие аббревиатуры.

— Дорогой...

Я поправила ему галстук и мило улыбнулась. В книжках про то, как надо общаться, говорится, что не следует демонстрировать превосходство своего ума, и всегда, прежде чем делать неприятное сообщение, надо сказать какой-нибудь комплимент.

— Ты сегодня такой находчивый, — пропела я нежным голоском. — В отличие от Вашингтона, который, кстати, давно умер.

— Как ты права, дорогая! Как хорошо, что ты мне это сказала!

* * *

Мы выступили. Все было спокойно, если не считать, как обычно, бесновавшейся стаи взбудораженных самцов, рвущих на мелкие клочки мой бюстгальтер, который я перед выступлением успела починить.

Штайнер так и не появился, как и предвидел Кези. Когда мы нырнули за кулисы, нас встретил Маркус Адлер. Он прямо светился:

— Ты настоящая циркачка, Мэвис! Прелесть! — Он восторженно причмокнул губами. — Я даже не обижусь, если ты еще раз поцелуешь меня.

И, скользнув по мне масляными глазками, гиббон удалился.

Кези удивился:

— Ты целовала эту волосатую обезьяну?

— Это была уловка... Иначе мне не удалось бы вырваться от Штайнера, — ответила я. — Неужели ты думаешь, что можно испытывать удовольствие от поцелуев с директором?

— Целуйся, с кем хочешь, я тебе не нянька. Но ты хоть смотри внимательнее, кого целуешь. Он же толст, волосат и хохочет, как граммофонная труба!

— Да это так, — я виновато опустила глаза, — и мне было очень противно.

Я бы могла многое объяснить Кези, но мне не хотелось в очередной раз демонстрировать свой могучий интеллект. И потом, если сравнивать Джонса и Адлера, то они, пожалуй, стоили друг друга: там, где выигрывал один, начисто проигрывал другой, и наоборот.

— Ну, а теперь что будем делать? — спросила я. — Разбежимся?

Кези был мрачен и только злобно посверкивал глазами.

— Да, надо идти спать. Пока, Мэвис. Спи спокойно. Никто на тебя не охотится, разве что эта неугомонная волосатая обезьяна...

Я пропустила последнюю фразу мимо ушей и мило улыбнулась. Сказать по правде, мне вовсе не хотелось в койку. Я надеялась, что партнер предложит выпить по коктейлю в каком-нибудь уютном ресторанчике...

— До завтра? — я тянула время.