Выше неба

— А остальные четверо? Она сказала, у неё восемь подопечных сейчас.

— Я пока даже не знаю, кто это, — сказала Алёна. — Всё это странно, да?

Олег покачал головой. Странно — не то слово. Главный вопрос: кому это потребовалось? И второй вопрос: как удалось сделать такое, всё это исчезающее масло и разбитые стёкла?

— Ладно, — Алёна взяла его за руку. — Идём разминаться. И расскажи мне ещё про космос.

* * *

На этот раз тренировка обошлась без новых рекордов — но и Алёна, и Олег заметили, что каждая новая попытка — новый прыжок — тратят меньше сил.

— Я позавчера прыгнула всего четырнадцать раз и уже с ног валилась, — удивилась Алёна. — А сегодня уже двадцать раз, и ничего.

Вяземская кивнула и сделала пометки в своём рабочем журнале.

— Так и должно быть, — сказала она. — Мускулатура адаптируется под нагрузки. У вас есть вопросы, Алёна?

— У обоих, — уточнил Олег.

— Я уже знаю про Артура и Ольгу, — сказала Алёна. — Только не ругайте их! Я пообещала, что скажу только Олегу. С нами ведь тоже случилось примерно то же самое. Скажите, а ещё с кем-нибудь?

Вяземская отрицательно покачала головой.

— Даже с остальными четырьмя? Анна Григорьевна, мне страшно. — Алёна смотрела на неё, поджав губы. — За нас всех. Ну не могло такого случиться! И никто в лагере больше не заметил! Кроме вас и нас пятерых. Ну, ещё Антон знает, Вика ему рассказала.

— Поверьте, я сама в недоумении, — Вяземская посмотрела в глаза Алёны. — Служба безопасности исследовала всё: и помещения спортзала, и жилые корпуса. Никаких следов диверсий, никого постороннего. Камеры наблюдения работают круглосуточно, там тоже не к чему придраться.

— Вы и сами чуть не убились! — Алёна взяла тренера за руку. — Ведь правда? Если бы мы не успели вам крикнуть!

Вяземская покивала, улыбнулась Алёне и взяла её ладонь в две своих.

— Алёна, что вы предлагаете? Никто ни с кем не связывался, не выдвигал никаких требований. Я попросила руководство усилить меры безопасности и сообщать о каждой неисправности, о любом странном происшествии. Что бы вы предложили?

— Я не знаю, — вздохнула Алёна. — Мне просто страшно, вот и всё.

— Вы готовы бросить наши занятия и отказаться от борьбы?

— Нет! — тут же ответила Алёна. — Кажется, понимаю. Нас хотят испугать? Чтобы мы отказались от соревнований?

— Всё возможно. Если бы служба безопасности отыскала хоть какие-то факты, я бы первой предложила или перенести соревнования, или принять усиленные меры. Вплоть до того, чтобы к каждому спортсмену приставили телохранителя. Мы и так теперь проверяем дважды в сутки все помещения, весь инвентарь, всё. Я не могу требовать от руководства большего, у меня нет оснований.

— Я поняла, — сказала Алёна. — Спасибо!

— Держитесь вместе, — посоветовала Вяземская. — Будьте начеку. И главное, не бойтесь. Будем разбираться с неприятностями по мере поступления. Олег? У вас тоже были вопросы?

— Вы уже ответили. Хотя нет. Нам не положено знать, с кем ещё вы занимаетесь?

— Вы узнаете об этом завтра или послезавтра, — сказала Вяземская. — Скажу пока, что они занимаются прыжками с шестом и бегом на длинные дистанции. Как и в вашем случае, это две пары, парень и девушка. Если не возражаете, у меня сейчас встреча с руководством лагеря. Как раз по поводу недавних происшествий. Не опаздывайте в медпункт, хорошо?

И она ушла.

— Только что до дрожи боялась, — призналась Алёна. — А теперь не боюсь. Вот как ей это удаётся? Всё, я — в душ. После обеда у нас теннис и шахматы, не забудь!

* * *

Освоение пинг-понга проходило быстро — Алёна всё ещё выигрывала партии у Олега, пусть и не всухую, и видно было: выкладывается не в полную силу. Не то чтобы поддаётся, но почти.

— А можно меня не жалеть? — спросил Олег. — Я ведь вижу, что ты не в полную силу играешь.

— А ты не пожалеешь? — Алёна улыбнулась во весь рот. — Ладно, сам напросился!

И стало действительно трудно. Вроде и по скорости Олег Алёне не уступает, и с координацией всё хорошо, а две следующие партии продул всухую. Вокруг уже начали собираться зрители из числа тех, что наблюдали за шахматной партией.

— Ещё? — спросила Алёна, улыбаясь, и Олег кивнул — разумеется. Следующие пять подач Олег проиграл, а затем случилось что-то новое. Всё было так же, как с секундной стрелкой — или с первой секундой, когда Алёна начинала разбег для прыжка. Всё вокруг замедлилось, в том числе и звуки: они упали на добрую октаву ниже, человеческая речь стала звучать комично, неестественно. При этом Олег осознавал, что собственное тело ему прекрасно повинуется — и ему не составило труда тщательно прицелиться и отбить мячик так, что у Алёны не было серьёзных шансов его взять.

Едва только Алёна взмахнула ракеткой — и промахнулась — как время разогналось до прежней скорости. И Олег услышал аплодисменты.

— Молодец! — Алёна улыбнулась и сдула со лба непослушную чёлку. — Твоя подача!

Больше такого не повторялось, однако Олегу стало удаваться предугадывать, куда полетит мячик. Он проиграл все три следующие партии, но разрыв уменьшился до трёх очков.