Выше неба

— Ты всё такой же, — сказала она. — У нас с тобой прекрасные дети и замечательные внуки. Да ты ведь и сам всё видел. Нет, не нужно ничего говорить, останься здесь. Я чувствую, у меня мало времени.

Она прикрыла глаза на несколько минут и открыла вновь.

— Я просто устала, — добавила она, глядя Олегу в глаза. — Очень устала. Но если бы не ты, я, наверное, устала бы гораздо раньше. Об одном сейчас жалею — что не могу прикоснуться к тебе по-настоящему, — Алёна провела рукой там, где щека Олега, и тот сумел ничем не выдать ощущения жгучей боли. — Спасибо, Олег. Если можешь задержаться хоть ненадолго, задержись.

Она улыбнулась и откинулась на спинку кресла, прикрыв глаза. В этот момент в дверь позвонили. Олег невольно поднялся, оглянувшись, а когда повернулся к Алёне вновь, не смог понять, дышит она или нет. Он прикоснулся ладонью к её ладони, и его ладонь прошла насквозь — и никаких ощущений.

Вот и всё.

На несколько секунд Олег понял, что не может дышать. И не может отвести взгляда от улыбающейся Алёны. Но дыхание вернулось, а боль и отчаяние остались и никуда уже не торопились.

Вот сейчас Олег всё бы отдал, чтобы взять её за руку. Хотя бы один раз, по-настоящему.

Олег услышал шаги — в гостиную быстрым шагом вошли Ольга и Надежда. Надежда вскрикнула, увидев Алёну, Ольга придержала её за руку — постой — подошла к Алёне и пощупала пульс. Достала из сумочки зеркальце и поднесла к губам Алёны — ничто не появилось на зеркальной поверхности. Ольга оглянулась и отрицательно покачала головой.

Надежда бросилась в ноги к матери, положила голову ей на колени и заплакала. Олег сумел подняться так, чтобы не задеть Надежду, прошёл мимо Ольги — та говорила с кем-то по телефону — и направился к выходу, каждую секунду ожидая синюю или зелёную вспышку.

И только потом понял, что её не будет. Ничего уже не будет — и, похоже, он останется здесь, и никто из людей не сможет его увидеть, окликнуть, поговорить. Да хотя бы и ударить, если на то пошло. Олег постоял на улице — призрак он или нет, но ему холодно — и вернулся. Идти было уже некуда. Думать о том, что сейчас творится в Туле — тоже. Там его тем более некому ждать.

Он ушёл в комнату Алёны — невзирая на суету в доме, эту комнату не трогали, туда не заходили. Ходил, смотрел на фотографии, на огромный стенд с наградами Алёны. Даже считать не станет, сколько у неё каких именно мировых рекордов. Уже всё это неважно, ничего не важно.

Прошло несколько часов, и голод, начинавший донимать, пропал. И жажда пропала. Олег посмотрел на таймер: как мило, всё ещё происходит сброс каждые шесть часов десять минут. Он заглянул в рюкзак и убедился, что да, это всё тот же сброс.

И почему-то не занимал вопрос, что же это за чёрная туча такая и почему она — он, оно или они — сделали с Олегом именно это. Совершенно не занимал.

* * *

В крематорий Олег поехал, если можно так сказать, зайцем — забрался в багажник. Там было неудобно: сквозь горизонтальную поверхность не проваливались только ступни и ладони, несколько раз чуть не выпал на дорогу.

Олег не стал присутствовать на прощании, поскольку там собралось почти двести человек, и вряд ли он смог бы услышать об Алёне что-то хорошее, чего бы и сам не знал. Не смог заставить себя пойти туда.

Он дождался, когда все начали расходиться, и один последний раз вошёл в комнату, в которой прощались, последний раз взглянуть на Алёну. Она всё так же улыбалась, спокойно и безмятежно.

— Олег Владимирович?

Олег резко обернулся. У порога комнаты прощаний стоял мужчина лет тридцати — со снежно-белыми волосами, в чёрном строгом костюме, в чёрных очках.

— Вы меня видите?! — Олег подошёл к нему.

— Совершенно верно, — улыбнулся человек. — Меня зовут Ричард. Руки не подаю — вы понимаете, почему. Олег Владимирович, у меня послание для вас. От Вяземской Анны Григорьевны и моего деда.

— Она ведь умерла тридцать лет назад! — удивился Олег. Ричард кивнул.

— Всё верно. Она хотела напомнить, что просила вас прибыть двадцать восьмого июля, в среду, между семью и половиной десятого вечера по местному времени на кухню в спортивном лагере «Ad Astra».

— Я был там восемь раз и ничего не нашёл, — ответил Олег, ощущая раздражение. — Я боюсь, она что-то напутала.

Ричард кивнул.

— Важно, чтобы это была именно среда, она не успела тогда передать эту важную подробность. Двадцать восьмого июля этого года будет именно среда. Она очень просила убедить вас поверить ей ещё раз. Войдите в ту самую дверь после семи вечера и просто подождите.

— Я сейчас же отправлюсь туда и дождусь на месте, — кивнул Олег. — Большое вам спасибо. Как вы меня нашли?

— Вильям, мой дед — я думаю, вы знали его лично — оставил очень подробные инструкции. Я сожалею, что не могу снять очки — только благодаря им я могу видеть вас и читать по губам. Я вас не слышу на самом деле — аппаратура считывает вашу артикуляцию и синтезирует ваш голос. Боюсь, это всё, чего мы пока достигли.

— Потрясающий прибор! Такие очки очень бы пригодились Алёне, — покачал головой Олег.