Выше неба

Только затем она заметила их. Чужаков. Люди, облачённые в чёрные костюмы, в шлемах с чёрными стёклами, в чёрных перчатках. Они подходили к некоторым из пассажиров — прикасались к ним, и пассажиры тотчас словно просыпались. Затем кто-то из чужаков прикасался к пассажиру странной светящейся штуковиной, больше всего похожей на брошь — и другой человек в чёрном провожал пассажира в переднюю часть салона. А там, взамен двери в кабину пилота, висел мерцающий тёмный овал. Пассажиры входили туда — и исчезали.

Анна даже глаза протёрла. И поняла, что её заметили.

— Вам уже ничто не угрожает, — сообщил подошедший к ней человек. — Мы вас спасём. Идти сможете?

Анна кивнула. Происходящее казалось сном. Но даже во сне она не забыла взять свою сумочку.

— Проходите вон туда, — указал человек, судя по голосу — мужчина лет сорока. — Не бойтесь ничего. Вам помогут выйти.

— Вы всех спасёте? — услышала Анна свой голос — хриплый, словно простуженный.

— Разумеется. Идёмте, идёмте!

И она пошла, стараясь ни к чему не прикасаться. Её мутило, ноги не вполне слушались.

— Подождите, — приказал следующий человек. — Это недолго. Вариатор! — протянул он руку третьему — тому, что стоял ближе всех к чёрному овалу. Тот человек и протянул штуковину, похожую на брошь. Второй поднёс «брошь» к голове Анны, а сам посмотрел на какой-то плоский предмет в своей руке.

— Не понимаю, — удивился он. По голосу ему лет тридцать, говорит по-русски с акцентом. — Её нет в списке!

Анна оглянулась и увидела, как первый вынимает из предмета на поясе, очень похожего на кобуру, что-то продолговатое — и направляет в её сторону.

Наверное, ей очень захотелось жить. Она ударила по руке с «брошью» второго, с силой потянула его за куртку, или во что он был одет, оттолкнула его за спину, на первого. А сама бросилась на третьего, у входа. Сбила с ног, и тут над головой её пролетела синяя молния — и запахло озоном. Анна не раздумывала: она вскочила на ноги — третий успел поймать её за лодыжку, и Анна вновь упала, сильно ударившись правым коленом — но сумела вновь вскочить и, схватив валявшуюся «брошь», прыгнула внутрь чёрного овала.

Она пришла в себя на бескрайней равнине, под багровым фосфоресцирующим небом — в левой руке сумочка, так и не выпустила, а в правой «брошь», которую те люди в чёрном звали «вариатором». «Брошь» перестала светиться. Анна оглянулась — никакого чёрного овала позади. Она с трудом поднялась на ноги, ёжась от порывов холодного ветра, и побрела — сама не зная куда.

* * *

— И куда вы попали? — спросила Алёна, глядя на Вяземскую широко открытыми глазами.

— Я не знаю, есть ли у этого места название. Я сумела вернуться только через три года, и вариатор так и не включился, — Вяземская достала из кармана предмет — родного брата того вариатора, который все увидели сегодня. Вот только овальный камень её вариатора серый, тусклый, а цвета на восьми сегментах «оправы» едва различимы. — Вероятно, вышел из строя. Я изучала его все эти годы — без особого успеха. Он залечивает небольшие повреждения, не реагирует ни на какие воздействия, которые я смогла придумать, а сломать его я так и не решилась. Теперь это просто сувенир из прошлого.

Она отдала свой «сувенир» своим подопечным, и те повертели его в руках, передавая друг другу — пока Артур не вернул владелице.

— А вот это сегодняшний, — Вяземская показала второй вариатор. — Лучше зря его не касаться. Он настраивается на одного владельца, и что будет, если его возьмёт кто-то другой, я не знаю, — она положила второй вариатор рядом с первым, неисправным.

— Я бы и так не притронулась, — поёжилась Ольга. — Но кто были эти люди?

Вяземская пожала плечами.

— «Корпорация» — так называет себя та организация — тоже знает о них. Есть только слухи. Проверить их некому — по словам моего контакта в «Корпорации», я пока что единственный выживший свидетель подобных событий, сохранивший рассудок. Могу только предположить, что они уводят некоторых людей, спасают в ситуациях, когда от людей заведомо ничего не останется — никто не сможет сосчитать, сколько человек погибло. Это только предположения.

Четверо молчали, переглядываясь.

— Понимаю, как всё это звучит, — сказала Вяземская. — Я бы тоже считала красивой сказкой. Единственное, что можно проверить, и что я проверяла — я действительно дочь отца и матери Парамоновой Анны Григорьевны, которая когда-то села в тот самолёт. Я заказала три генетических экспертизы, чтобы убедиться, что мне всё это не приснилось. И у них была всего одна дочь.

— Я вам верю, — Алёна встретилась взглядом с Вяземской. — Мы ведь видели этот вариатор в действии, — она содрогнулась. — И такое точно не купишь на «АлиЭкспрессе».

— Мы верим, — подтвердила Ольга, переглянувшись с Артуром.

— Я верю, — кивнул Олег. — Но если у этого Подопригоры был вариатор — получается, он его как-то украл? Или есть неучтённые? И в этом случае какие у нас шансы? Мы ведь даже не знаем, чего они хотят.