Выше неба

— А вот когда Алёнку колбасить начало, — пояснила Ольга. — То есть накануне. Мы с Артуром и раньше заметили, что камера там не всегда работает — видимо, чтобы Анна Григорьевна могла выйти незамеченной. Ну мы её ждали, а потом шли туда сами. Вначале там кирпичи были, а на второй день вот это. Мы даже решили, что глюки у обеих, ну сам понимаешь отчего. Артур, ты сделал записи?

— Ясен пень, — кивнул Артур. — К слову, снаружи камера скоро включится, идёмте-ка отсюда. Только дверь плотнее прикрыть, чтобы не спалиться, если что.

* * *

— Симуляция у неё обалденная, — заметила Ольга, когда все вернулись в «гнёздышко». — Ну или что это такое. Я туда побоялась выходить — мало ли что, ну его нафиг. Только руку протянуть и взять что-нибудь. И ещё одну вещь нарыли. Алёна, ты тоже ещё не видела. Артур, где была та ссылка?

Артур забрал у Ольги планшет и несколько раз ткнул в экран. Отдал — на экране теперь фотография чьей-то могилы и надгробного камня.

— Посмотрите внимательно, — протянула Ольга планшет Олегу. — Сами поймёте.

— Это же она! — ахнула Алёна. — Анна Григорьевна! Только фамилия другая, Парамонова.

— Девичья, поди. Ты на даты посмотри, — посоветовала Ольга.

— Тысяча девятьсот пятидесятый — тысяча девятьсот семьдесят второй, — присмотрелась Алёна. — Числа и месяцы не разобрать. Ну да, она говорила, что в семьдесят втором угодила в авиакатастрофу и лечилась потом три года.

— Тогда зачем могила? — поинтересовалась Ольга. — Чисто поржать? Я ещё газетные вырезки нашла. Ну, то есть Артур нашёл, есть такой архив, где старые советские газеты цифруют и выкладывают. Там и про ту катастрофу написали. Так вот, там никто не выжил. Самолёт грохнулся с высоты трёх километров прямо на скалы. Даже останков толком не было, и «чёрный ящик» не уцелел — в баках был ещё керосин, всё сгорело.

— Жуть! — содрогнулась Алёна. — То есть что, она сказала нам неправду?

Ольга развела руками.

— Спросим? Всё равно сегодня с ней за медицинское сопровождение говорить. Но в газете её упомянули, она и в самом деле была кандидатом в олимпийскую сборную. Что характерно, прыжки в высоту. А в Википедии об этом крушении ни слова. Вообще в статье про олимпиаду семьдесят второго года тот случай не упоминается. Почему?

На этот раз Олег развёл руками.

— Это я вслух думаю, — пояснила Ольга. — Ладно. Диету уже можно особо не соблюдать — идёмте по батончику пропустим. С чаем. Я всё равно уже не усну, хочется немного отвлечься.

* * *

Занятно было смотреть на рассвет после неожиданно бурной ночи. В этот раз Олег смотрел на Алёну в её обычной одежде: синие джинсы, серый свитер, серые же спортивные туфли. А видел её вчерашнюю: шикарный королевский наряд и корона.

— Какая красота! — вздохнула Алёна, глядя на тающий Млечный Путь. — Жаль, у нас такого не увидеть, в горы нужно ехать. Ты не сердишься?

— За что? — удивился Олег.

— За вчерашнее. Я и сама не пойму, зачем я тот бег затеяла. Тогда всё казалось правильным, точно помню. Потом, когда уже заснуть пыталась, сама не могла понять, зачем мне всё это. Как будто кто нашептал, а я послушалась.

— Нет, не сержусь, — улыбнулся Олег, и Алёна прижалась к его плечу. — У тебя тогда был такой взгляд — сразу видно, лучше не спорить.

— Не помешаю? — услышали они голос Вяземской, и оба невольно вздрогнули. Обернулись — старший тренер в повседневной одежде, в которой приходила на лекции по эристике. Как ей удаётся выглядеть на двадцать пять? Пока не услышишь, как именно она говорит, ровно столько и хочется дать!

* * *

— Нет, конечно, Анна Григорьевна, — Алёна выпрямилась и пересела ближе к Олегу. — Присаживайтесь!

— Я постою, не беспокойтесь, — вид у Вяземской невозмутимый, но это ровным счётом ничего не значит. — Вы ничего не хотите мне рассказать, Алёна? Олег?

— Вы о моём беге вчера с Ворошиловым? — Алёна встретила и выдержала взгляд Вяземской. — Я ещё вчера поняла, что это было очень глупо. Мне нужно было просто уйти, когда он пришёл со своими дурацкими вопросами.

Вяземская покивала.

— Игнат Анатольевич пришёл утром ко мне и был практически в невменяемом состоянии. Очень испуган. По его словам, всё, что он помнит — то, что вчера выпил много виски, в нарушение правил, и у него был нехороший разговор с Алёной. И повторял каждые пять секунд, что он не хотел ничего плохого. Ни про бег, ни подробности разговора он не помнит.

Олег и Алёна переглянулись.

— Тогда откуда вы знаете? — поинтересовалась Алёна, а Олег удивился — неужели это Вяземская следила там, с другого конца стадиона? Да нет, что за бред, в самом деле!

— Вчера вечером мне прислали этот ролик, — Вяземская достала из кармана мобильный, провела пару раз пальцем по экрану и вручила его Алёне. — Просмотрите, пожалуйста.