Выше головы! (CИ)

— Ирвин не предупредил, что будет спрашивать об этом, — пожаловался я. — «Зловещая долина», братья-сёстры, «ты» и «вы»… Обещал интервью про мои вкусы. Вроде бы как для девушек…

— Нашим девушкам именно это и нравится! Ирвин не дурак.

— Я заметил.

— Ещё бы! Ему же сто тридцать пять, — сказала Леди Кетаки, и только тогда я понял, что так и не заглянул в его профиль.

Он так много говорил о себе, что создалось впечатление простоты и понятности. Старина Ирвин! Настырный журналист, который гоняется за популярностью! Болтун, которому нравится прихвастнуть и который довольствуется поверхностными темами… «Он всегда был таким», — вдруг понял я. — «До того, как стал «киборгом». Он был именно таким, как сейчас, и потеря тела ничего не изменила».

— Он пятьдесят лет проработал на «Гефесте», — продолжала Леди Кетаки. — Максимальный стаж. С первого дня открытия станции.

С салатом она закончила и поставила ему «65» из ста, что можно было трактовать как «съедобно, но не более».

— Когда улетал оттуда, в нём мало чего оставалось «своего». Включая воспоминания. Самый старый геологоразведчик… Потому что самый везучий. И самый живучий. Как-то раз месяц проболтался в космосе — без надежды, что найдут, прежде чем кончится батарея в генераторе кислорода. И знаешь, чем занимался? Писал учебник по железным астероидам. Его автобиография входит в список обязательной литературы для студентов, по ней даже фильм сняли!

— Значит, он — знаменитость?

— Можешь в следующий раз спросить его об этом! — рассмеялась Глава Станции, и я с трудом удержался, чтобы не поблагодарить за подаренный «козырь».

Хороший же из меня «прирождённый руководитель», если я не удосужился получить информацию о тех, с кем общаюсь! А ведь у меня администраторский доступ — можно было спокойно выйти за рамки минимума!

— Обязательно спрошу, — пробормотал я — и дал себе зарок как следует изучить личное дело Ирвина.

— И не забудь «спасибо» ему сказать, — добавила Леди Кетаки, изучая расписание в своём альтере и попутно допивая фруктовый чай. — Он так много сделал для твоей репутации, что ты ему должен по меньшей мере дюжину интервью!

— Что именно он сделал?

— Зайди к нему в блог, посмотри старые выпуски. Он запустил тему андроидов А-класса сразу после того, как мы решили привезти тебя. Снимки, записи, старые новости о проекте Проф-Хоффа… Твое лицо месяц не сходило с экранов!

— Хороший план, — кивнул я. — Здорово вы придумали!

— Это его хороший план. Отношение, которое ты получил, внимание — всё это заслуга Ирвина. Конечно, ты повёл себя правильно, но без той подготовки, которой он занимался, я не представляю, как бы ты справился! Было бы как на «Риме», и я не уверена, что с теми же голосами.

Она поднялась из-за стола — я остался сидеть, сраженный новым обстоятельством. Опять (точь-в-точь как с Нортонсоном!) я поспешно, по первому взгляду судил о человеке, который помогал мне и поддерживал. Я самоуверенно приписал своему обаянию то, что было кропотливо выстроено ежедневной работой. И не самой простой работой — все выпуски Ирвин делал сам. С камиллами и программным обеспечением, но всё равно. В результате единственными недоброжелателями оказались Дозорные, да и то не из-за меня, а из-за конфликтов с Главой Станции. Но в сложившихся обстоятельствах Внешняя Защита — это «враг», о котором можно было только мечтать…

— Ну, не вешай нос! — воскликнула Леди Кетаки, обошла столик и потрепала меня по плечу. — Ирвин — отличный журналист, а значит, использует все доступные ресурсы, чтобы удержать свой рейтинг. Не удивлюсь, если программа по поддержке твоей персоны — часть сложного плана.

— Какого плана?

— Его плана. Откуда мне знать, что творится в голове у статридцатипятилетнего человека, который лишь на четверть — человек? И считается человеком только потому, что андроиды лишены гражданских прав, а он — ветеран труда и знаменитый геологоразведчик… Семь лет назад, когда его собрали заново, он мог получить полное замещение тела. То, что ему поставили, это временная мера. Мы планировали отправить его в институт Проф-Хоффа, чтобы его собрали, как тебя и твоих братьев. Но он отказался. Сказал, что доживёт так… — она собрала тарелки со стола. — Не твоя это забота — копаться в голове Ирвина Прайса. У тебя другое задание, — и она направилась к окну утилизатора.

«Моя забота — копаться в голове Просперо Мида», — подумал я. — «В голове покойного маньяка-самоубийцы, у которого остался сообщник».

Льняной с оливковым

«Багича», «Гардэн», «Хардин», «Гоюань», «Хадика»… Почему-то на всех крупных станциях биофабрики называли «Садом». И хотя, в зависимости от официального языка, звучало это слово по-разному, смысл был один и тот же, ведь в каждой культуре описывалось подобное место. Например, у европейских народов был райский сад, откуда бог выгнал людей и куда они всегда хотели вернуться. Известная религиозная притча, которая, при некоторой натяжке, обнаруживала сходство с реальным положением вещей: человечество лишилось Земли — и теперь пыталось воссоздать родную среду на других планетах.