Выше головы! (CИ)

Оставалось надеяться, что камиллы ничего не заметят. Выглядела эта ситуация не совсем обыденно, но в целом допустимо: он как будто забыл пустой шприц, я как будто подобрал. Положив «оружие» в боковой брючный карман, я вышел следом, но Жубера не увидел — наверное, он спрятался за углом. В коридоре Центральной зоны было безлюдно… Пожав плечами, я двинулся к В8-02.

Идти было далеко — неработающий «замороженный» цех в глубине производственной зоны, место, где почти никого не бывает, особенно сейчас. Там я и сделаю намеченное.

…Всё это напоминало события четырёхлетней давности, когда я бродил по пустым коридорам, надеясь на встречу с маньяком. Разве что чёрно-белого мигания больше не наблюдалось — этот изъян мы полностью устранили вскоре после ремонта Восточного сектора. Собственно, катастрофа с «Тотошкой» позволила исправить множество мелких недостатков. Заодно поставили новые экраны, сделали стенды для дежурных выставок, появились дополнительные рекреации, поменьше старых. Студии интерьера и дизайна использовали их для демонстрации своих лучших работ. Модные расцветки, конструкции кресел, даже посуда — конечно, не так грандиозно, как новые купола или наконец-то запущенный седьмой энергоблок. Но, проходя мимо одного такого гнёздышка, я пожалел, что так и не посидел там. Может быть, что-нибудь поменял бы у себя в комнате! Но сейчас, конечно, было уже некогда думать о подобные мелочах.

«Я же не повидался с Ниулом!» — я едва не повернул назад, вспомнив об этом упущении. До конца пятницы оставалось чуть больше часа — он уже лежит, наверное: в санатории рано укладывают… Но вряд ли Ниул засыпает ровно в двадцать два! Он сам мне говорил в прошлое посещение, что ругается с камиллом из-за выключения света в палате. Можно было просто забежать к нему в медблок Южного сектора, перекинуться парой слов. Иначе потом он будет чувствовать себя обделённым — со всеми я повидался-попрощался, а с ним — нет…

Заодно напрягу Жубера: к примеру, сяду в лифт без него — пусть догоняет и нервничает! Но не стоило злить его, особенно теперь. Сроки не передвинешь, значит, угрожать будет другим.

Времени уже не было. И смысла, если совсем начистоту, тоже. Я простился с очень многими, но проститься со всеми невозможно. Остались «неохваченными» приятели по спецотделу, так и не получилось заскочить к Оксане Цвейг, а ведь ещё есть Нортонсон, Рейнер и все те, кто остался на планете! И конечно, Ниул Ярхо. Это выглядело странно, что я не повидался после стольких совместных дел! Впрочем, я мог отправить сообщение по Сети — в отложенном режиме, чтобы бывший Глава не успел ничего заподозрить. А мог и не в отложенном.

Если бы не моё решение разобраться самому, мне не составило бы труда настроить всю станцию против своих врагов. И если бы я сомневался в своих силах, то так бы и поступил.

Подумав об этом, я осознал, сколь многого не продумали мои шантажисты! Спамера среди них не было, даже человека, хоть сколько-нибудь знакомого с этой темой, иначе заставили бы меня оставить предсмертную записку, отправить несколько «странных» писем и в целом сделать всё правдоподобнее. То, что получалось, выглядело подозрительно: начали бы расследование, и, рано или поздно, вышли бы на того же Жубера. Понимали ли они это?

Скорее всего, не до конца. Они в подробностях подготовили то, что до моей смерти, а что потом — лишь в общих чертах. Если Ань мог передумать и улететь хоть завтра утром, командировочного Жубера не отпустили бы так легко, без весомого повода. Пускай у него всё равно бы получилось покинуть «Тильду», это бы запомнилось. А останься он на станции, получится ещё веселее!

«Они проиграют. Они многому научились у преступников прошлого, но не учли того, что люди Космической эры изменилась. Понятно, что есть ИскИны, и на станции трудно найти «слепое пятно», но самое главное состояло в том, что мы доверяем друг другу, что здесь нет равнодушия, и надо очень постараться, чтобы стать чужим! Поэтому никакое «искусственное воспроизведение» не сравнится по опасности с тем, что может нас разъединить. Шпионы, шантажисты да просто мошенники, которые заставляют относиться к другому человеку с опаской — вот где подлинная опасность. Что касается андроидов…»

Я вошёл в светлую приёмную, ступив тем самым на территорию промышленных зон. Длинная дуговая стена полукруглого зала была «украшена» невысокими шлюзовыми проходами, чёрными с жёлтой обводкой, которые выделялись по контрасту с белыми и голубыми панелями. Половина шлюзов была закрыта, поскольку смена началась почти три часа назад. Это был медицинский контроль, и я мог бы миновать его, используя служебный проход. Но Жубера бы туда не пустили.