Выше головы! (CИ)

У Хёугэна ведь не было других новостей: он сменил профессию, но застрял на дальней станции. Хотя мог уехать. Но это бы было как «признать поражение», точнее, правоту моих слов о том, что он так больше ни с кем и не сблизился. По сравнению с бесправным — на момент прибытия — андроидом его карьера выглядела удручающе.

«И раньше была не лучше. Поэтому он ни с кем не поделился. Потому что не с кем», — и осознав это, я уже иначе рассматривал беседующую парочку. Не было там шпионства! Коллега помоложе был один из тех добродушных парней, которым всегда есть о чём рассказать, а тут ещё волнения из-за переезда. Скорее всего, они познакомились на «Ноэле», и значит, раньше он смотрел в рот Хёугэну — да и сейчас в его манерах не ощущалось панибратства. Размахивая руками и показывая что-то, он был просто рад увидеть знакомое лицо.

— …Нравится любить кого-то?

— Что?! — переспросил я, отвлёкшись.

— Тебе нравится любить? — спросила журналистка с невинным видом.

Значит, так она собиралась очаровать меня…

— Простите, но это нескромный вопрос. Я не обсуждаю подобные темы, — вежливо ответил я.

— Конечно! — торопливо воскликнула она. — Никто не пытается заглянуть в твою личную жизнь! Но тебе самому нравится, когда тебе нужен другой человек?

«Нравится ли мне самому? Что ж, поговорим об этой «болезни»…»

— А что тут может не нравиться? — изобразил я удивление. — Приятно, когда это взаимно, но в целом это положительное состояние. Здоровое. Нормальное… в своём роде.

— Если его не запустить, — с видом эксперта заявила она. — Как-нибудь расскажу тебе пару историй. Не перед камерой, конечно!

Камер было много — каждая с отдельным камиллом. Благодаря раздвижным «ногам» и светлой раскраске они были похожи на аистов с большими головами, и половина из них снимала саму Хлою. Она успела переодеться, и жемчужный комбо с чёрными крапинками шёл ей ещё больше, чем серый с позолотой. Причёску она тоже сменила — на более «смелую», что ли. Я даже не знал, как это называлось, но выглядело это как два взрыва на голове, один над другим.

Знала бы она, что мысли мои были заняты Хакимом Хёугэном и его собеседником! А ещё — теми «лазутчиками», которые могли скрываться среди гостей и новых граждан станции. Они были. Но почему я думаю о них?

Не было ни малейшего резона беспокоиться о возможных «утечках». Если на то пошло, контроль над информацией — это забота Инфоцентра, а у него нет конкурентов в этом секторе вселенной, поскольку все логосы, которые могли быть переправлены на кораблях, уступали ему по мощности. Да и о чём волноваться? О конфликте ИскИнов на почве утаивания данных? Вот уж чего действительно не могло случиться!

Конфликтуют люди — пусть не так, как раньше, когда были войны, но ощутимо. И если «Тильде» захотят причинить вред, он будет заключаться в ограничении развития. Например, не позволят открыть новый институт на своей территории. Первый на очереди — социопсихологический, и Вильма Туччи в прошлую СубПортацию отправилась на большую землю решать этот вопрос. Правда, насчёт СПМ я был спокоен: их политические тонкости не волнуют, но есть и другие направления! Есть лаборатории на «Дхавале» и «Фрейре», значение которых огромно, нам не потянуть и десятой доли их экспериментов. Есть мощности «Хейердала», где обслуживали все большие корабли и откуда регулярно присылали апгрейды для СубПорта. Наша самостоятельность была очень условной! Независимые решения, которые принимались на станции, могли быть объявлены ошибочными — точно также как андроиды А-класса были объявлены людьми. Мы принимали свои решения — они свои.

Пока «Тильда» и Центр совпадали в своём представлении о реформах и экспериментах, не о чем было нервничать. Но как долго продлиться такое «перемирие»? И что будет, когда в какой-то момент принятое единогласно здесь будет опять-таки единогласно отвергнуто там? И все — и здесь, и там — будут уверены, что они правы?..

Я вдруг увидел, что доселе прочный мир держится на волоске, и даже «заговор ИскИнов» был пустяком по сравнению с открывающейся бездной! А может быть, он и был единственной возможностью избежать возможных столкновений? «Ну, нет! Защититься от войны тем, что отдать себя в рабство? Вот уж чего точно не надо!»

— Давайте пока прервёмся, — предложил я — и сообразил, что от меня ждали ответа на вопрос… который я пропустил мимо ушей!

Получилось грубо. Пожалуй, слишком: у девушки слёзы заблестели на глазах.

— Значит, сегодня мы больше не увидимся? — потрясённо прошептала она.

Видимо, об этом и спрашивала…

— Увидимся, конечно! — заверил я. — Ужин — целиком твой!

— Ты меня приглашаешь? — она кокетливо захлопала ресницами.

— Да-да, вот именно, приглашаю! — сказал я, торопливо вставая.