Выражение монашеского опыта

Итак, начались уколы, лекарства, врачи. Два врача приезжие и Артемий. И в конце концов возвратили меня к жизни, Богу содействующу. Пятьдесят уколов и, кроме того, другие, укрепляющие. Семь надрезов по всему бедру донизу. Кровь текла ручьем. Шесть раз в день — перевязки. Пять месяцев без движения — переворачивали меня в постели. Израсходовали всю вату в Дафни. Большая рана! Из шеи гной собирали чашкой. В дыре мог поместиться лимон. И сейчас еще у меня болит все это место.

Это было большое испытание. Очень благодарю Бога, что Он явил на мне Свою великую любовь. Да будет слава Его божественному имени!

Только сестра, которую ты знаешь, осталась для меня единственным помощником в миру. Она, как мать, часто присылала все необходимое для больного. Наша Пресвятая воздаст ей должную награду за любовь.

Сейчас я чувствую себя хорошо. Встаю на ноги. Хожу с палками. Снова готовлю, как раньше.

А теперь, мой возлюбленный сын, давай побеседуем и о тебе.

Я заплакал, когда прочитал твое письмо. Помянух дни прошлого и поучихся нощию с сердцем моим. [132] Ах! Ах! Ах! Утроба моя священная! Помнишь, как ты сказал, когда уходил, что все дали тебе благословение поехать и вернуться через восемь дней? И ты огорчился из-за того, что я один не соглашался. И я сказал тебе, что то, что ты говоришь сейчас, останется без исполнения здесь, и твое обещание вернуться забудется, когда ты уедешь туда.

Ты видишь, что я опытнее всех? Видишь, в какую даль ты попал, вместо того чтобы вернуться назад?

Итак, хотя бы сейчас постарайся снова вернуться назад и жить в безмолвии здесь, рядом с нами. Здесь много домиков. Поблизости от твоих братьев. Они будут за тобой смотреть. Они имеют любовь. И когда я умру, буду видеть тебя рядом с собой. И ты оставишь свои кости на Святой Горе. Отвергнув обман тех, которые вырвали тебя из места твоего пострига и предали буре соленого моря мира.

Сейчас мне уже не нужно от тебя другой помощи, только постарайся приехать, снова вернуться в Сад нашей Пресвятой.

Благодарю, за все тебя от души благодарю.

У нас здесь, по благодати Христовой, все хорошо. Божественными литургиями мы достаточно обеспечены. Нам присылают сорокоусты, и мы немного занимаемся кое–каким рукоделием. Младший священник болезненный. Иосиф в этом году — дикей, [133] занимается с паломниками и совсем нам не помогает. Афанасий живет один в своей каливе. Отец Харалампий делает печати. Отец Арсений — садовник, а я — повар. Феофилакт — с Иосифом. Было у нас и два старчика, они умерли, ты их не знал. Есть у нас еще Никодим, который моет для нас тарелки. Живем, по благодати Божией, очень хорошо.

Так будешь жить и ты. Не сомневайся. Все у тебя будет прекрасно. Есть у нас и лодочка, с которой ловят рыбу. Попадаются ханна, пинна, морские ежи. Иосиф на шлюпке капитан.

И снова главное дело — умная молитва. Снова плач и слезы. Снова трезвение и созерцание. Богаты духовные Твои милости, Господи!

К нам приходил один славный юноша оттуда, где ты находишься, но не остался, чтобы мы научили его умной молитве. Ушел обратно. Сказал: из-за здоровья.

Тебя целуют и молятся о тебе все.

Целую тебя отечески и я.

Твой всесмиренный старец Иосиф

61 «Суетный мир! Лживый свет! Нет в тебе ничего доброго!»

Чадо мое возлюбленное, Фотина, утроба моя божественная и священная, мир тебе! Дитятко мое, маленькая бабочка, получил твое письмо и видел, что в нем. Обрадовался, что все вы здоровы. А я нездоров. Много расходов и лекарств, а здоровья никакого. Потихоньку иду в тамошнее отечество. Не имамы зде пребывающаго града. [134]

Братия старается всеми средствами возвратить меня обратно, но я, к сожалению, быстро иду ко гробу. Пойду туда ждать вас.

Дорогая моя Фотина, свет, [135] моя дорогая Фотина! Мы были бутонами, стали цветами. Опали лепестки, их разметал ветер, и нас забыли. Яко сено изсхох, [136] и цвет его опал. Итак, что остается с нами? То, что мы сделали и послали для другой жизни, только это и остается целым. Никто этого не отнимет. Никто не сможет этого забрать.

Итак, дорогая моя Фотина, то, что можем, будем откладывать там. Если нас в этот час застанет смерть, тому, что мы оставим после себя, порадуются другие. О тебе забудут, как будто ты никогда не существовала.

Суетный мир! Лживый свет! Нет в тебе ничего доброго! Совершенная ложь! Совершенный обман! Ты нас обманываешь, над нами смеешься, над нами издеваешься. Показываешь нам годы, и удовольствия, и долгое здоровье, но внезапно нас настигает смерть. И все это лопается, как пузыри, рвется, как паутина.

Такова, возлюбленное мое дитя, такова мирская радость!