Вырай (СИ)

Записи были бессистемные. На первой странице подробное описание зверобоя — как узнать, когда собирать, как заготавливать. Как принимать и кому нельзя использовать. На второй — банный заговор от «мужского бессилия». На третьей — краткое описание бабая и способы борьбы с ним, классификация русалок и лекарственные свойства крапивы двудомной.

Взгляд выхватывал заголовки, цеплялся за совсем уж странные, вроде «потравы плода», но Максим не задерживался на тексте, а искал дальше. Записи велись аккуратным, круглым, понятным почерком, правда, строчки тесно прижимались друг к другу — видимо, пишущий старался в тетрадь запихнуть как можно больше информации.

Где-то в середине тетради почерк изменился. Стал более острым, торопливым — в какой-то момент записи стал вести другой человек. А через несколько страниц попалась подчёркнутая фраза: «Защита от упырей, костомахов и прочей нежити».

Биолог немедленно погрузился в чтение.

* * *

Автобус неспешно крался по тёмному шоссе. Шипел, фыркал и дребезжал. Салон был полупустым, все пассажиры — знакомые. Марина кивнула двум восьмиклассницам, с улыбкой помахала дяде Степану и ушла на заднюю площадку.

— Здравствуйте, Ольга Васильевна.

Та, кого на должности директора заменили упырихой, посмотрела поверх очков, улыбнулась и похлопала ладонью по соседнему креслу. Марина умостилась на предложенное место.

— Здравствуй, Сычкова. Куда это ты на ночь глядя?

— Да вот, мама попросила в город съездить, в магазин.

То, что она сама уговорила родителей дать денег и отпустить на пару часов, девушка решила не рассказывать. Из-за последних событий девушка всё время нервничала, поэтому решила хоть немного расслабиться. А шопинг — лучшее для этого средство. Марина хотела побродить по магазинам в толпе незнакомых людей, посмотреть, померить, подивиться ценам. Может, и купить что-нибудь бесполезное, но милое сердцу. Зайти в какое-нибудь маленькое кафе, выпить горячего шоколада. Это в деревне сейчас поздний вечер, а в городе только начинает бурлить жизнь.

— А вы куда едете? — Марину на самом деле совершенно не волновали планы бывшей учительницы, но вежливость предполагала поддержание разговора.

Ольга Васильевна фыркнула и весело ответила:

— Решила молодость вспомнить. Призрака еду ловить.

Марине внезапно стало интересно:

— Это как?

— Подруга позвонила, сказала, что у них женщина странная повадилась приставать к жильцам. Утверждает, что в подъезде привидение живёт, предлагает всем неравнодушным сдать деньги на «чистку». Вот Татьяна и попросила приехать, проверить.

— А вы что? — Марина округлила глаза и шёпотом спросила: — Экстрасенс?

Старушка засмеялась.

— Ты что, деточка, нет, конечно. Я не верю в магию. Просто по молодости увлекалась фольклором, собирала всякие странные истории, и современные, и уходящие корнями в давние времена. Систематизировала, обобщала, классифицировала. Правда, в то время подобный подход никого не интересовал, так что это было вроде как хобби.

Бывшая директриса поправила очки и продолжила:

— Про привидений у меня много информации накопилось. Ещё много лет назад я вычленила общее для всех историй, отбросила совсем уж неправдоподобное, так что безо всякой экстрасенсорики могу определить, живёт у Татьяны в подъезде привидение или нет. — Ольга Васильевна подмигнула. — Естественно, никого там нет. Но если приеду я, с конспектом, и по пунктам, при жильцах, исключу мистику, мошенница уйдёт ни с чем. По крайней мере, мы с подругой на это надеемся.

Сычкова не могла поверить удаче. Вот так, запросто, найти человека, который может помочь — что может быть лучше?

— Ольга Васильевна, а вы только про призраков знаете?

— Не только. Интересуешься?

— Да так… А расскажите что-нибудь, пока едем.

Женщина достала из ридикюля блокнот:

— Вышла на пенсию, много времени появилось, решила довести до ума собранную за всю жизнь коллекцию. Перепечатываю информацию, заношу в компьютер, только до этих записей не добралась ещё. Здесь много забавного.

Ольга Васильевна полистала блокнотик, нашла интересующую страницу и зачитала:

— Следует разделять нежить и нечисть. Нежить — это умерший человек, восставший уже после отделения души. То есть, имеется пустая оболочка, которая начинает чудить либо сама по себе, либо становясь пристанищем для какой-нибудь нехорошей сущности. И нечисть — можно сказать, противоположное понятие. Испорченная душа, которая не может найти покой или переродиться, как полагается. Испортить душу можно по-всякому — поведением самого человека при жизни, порчей, тяжёлой болезнью, какими-то неприятными обстоятельствами.