Позади осталось три дня пути по сюрреалистичной территории, несколько привалов и две ночёвки. Марину немного удивляло собственное отношение к отсутствию спутников: хоть никто не болтал и не шутил, никто не пытался применить научный подход к происходящему на планете, её это совершенно не угнетало.
"Простых людей". Марина даже не заметила, как легко и плавно отделила себя от друзей. Оказавшись очень далеко, они как-то незаметно из равных ей превратились в тех, кто слабее. А слабых ведь нужно защищать?
Разрисовывать машину рунами, оплетая её магией, ведьма так и не стала — не видела в этом необходимости, тем более, в отсутствии Максима и Славы. Поэтому ей не пришлось выходить, чтобы прощупать обстановку — она прикрыла глаза и прикоснулась к мирозданию. Древо после небольшой паузы послало успокаивающий импульс — Высших оно не обнаружило.
Скулящая и нетерпеливо переступающая лапами Герда еле дождалась открытия пассажирской дверцы и тут же выскочила. Заметалась, прижимая нос к земле, но очень быстро плюнула на приличия и присела. На её морде нарисовалось явственное блаженство. В Вырае бедняга старалась держаться как можно ближе к хозяйке и пыталась как можно реже оставлять "метки". Здесь же, на человеческой территории, животное наконец-то смогло расслабиться.
Марина, посмеиваясь, вылезла из машины со своей стороны, снова закрыла глаза и раскинула руки.
Поисковое заклятие понеслось во все стороны, заглядывая в каждый угол, в каждый подвал.
Человеческий разум здесь отсутствовал. А вот потусторонний имелся. Нечисть или нежить, не слишком сильная, в единственном экземпляре.
В этом не было ничего удивительного — по статистике, которую вели в администрации Приречья, на одно жилое поселение приходилось десять пустынных городков или сёл и три плотно заселённых нечистью.
Стали понятны заросли возле точки выхода — здесь некому было следить за порядком, вот неприхотливая древесина и разрослась, вытеснив конкурентов. Почва, покрытая плотным слоем уже подгнившей прошлогодней листвы, на которой лежали редкие листочки этого сезона, выглядела уныло. Ясенелистный клён делал всё, чтобы в месте его обитания не росло ничего другого, и выделяемые им вещества угнетали даже траву.
Марина могла сразу вернуться в Туман, ведь ей не грозили проблемы, которые появляются у обычных людей, не соблюдающих режим "путешествие-откат". Но она устала, впереди маячила ночь, а здесь, как выяснилось, можно было хоть немного выспаться, не боясь подкрадывающихся в темноте врагов. Да и туманникам в двигатели хоть иногда нужен полноценный отдых. С нечистью-одиночкой разобраться не составит труда. К тому же велик шанс, что неведомое пока существо само уйдёт, чтобы не связываться с ведьмой.
— Герда, в машину.
Собака, с интересом обнюхивавшая кривые стволы клёна, послушно потрусила к внедорожнику. Марина дождалась, пока питомица сядет на сиденье, выпростала вперёд руки, и, повинуясь её мысленному пожеланию, заросли ожили, зашевелились, расступились в стороны. Открывшийся просвет сложно было назвать дорогой из-за вздыбленной земли, которую потревожили корни, но ведьма решила не привередничать, села за руль и подскакивая на ямах и кочках, выехала на асфальт.
Первой в глаза бросилась аптека. Следом за ней — салон сотовой связи, магазин продуктов и какой-то бутик.
Девятиэтажные жилые коробки, покосившиеся от времени вывески и облезлые рекламные щиты ясно давали понять — Россия. На Беларусь было мало похоже — рекламы слишком много, а социальной при этом почти и не видно. И "дизайн" остановок общественного транспорта немного другой.
Судя по пейзажу, жизнь здесь закончилась в один день. Хотя, конечно, кто-то мог выжить, но вряд ли продержался долго. Либо погиб, либо ушёл в Туман искать более приемлемое место.
Марина неспешно ехала по улице, аккуратно объезжала машинные заторы, и минут через десять оказалась возле той же аптеки. Нажала на педаль тормоза, облокотилась на руль и стала размышлять.
Всё это время она видела Туман по правому борту. И в итоге вернулась к точке выхода. Значит, территория, свободная от Вырая, совсем небольшая, всего несколько кварталов. Неудивительно, что люди не смогли здесь жить.