Вырай. Книги 1-4

— Молодёжь нынче хилая пошла. Оно и понятно, почему отказывается. Ещё упадёт за плугом-то, гляди, малохольная какая — худая, мелкая. Ясное дело — она ж городская. Может, без неё справимся? — Громко зашептала одна из пенсионерок Семёновной на ухо.

Тане стало обидно.

— Я согласна. — Резко сказала она.

Глава 56

Первый раз в жизни глаза разъедал пот. Тело облепили счастливые комары, но Татьяна их не замечала. Где-то между Красносельем и Потаповкой девушка наступила на осколок стекла, а потом об этом попросту забыла.

Оказалось, ставить защиту вокруг деревень — тяжёлая работа.

Пенсионерки, словно роботы, молча тащили плуг. Старческие спины белели в темноте, сутулые плечи синхронно покачивались из стороны в сторону. Сзади шла пухленькая восьмиклассница, Любочка Мамаева. Девочка испуганно таращилась в темноту, но не забывала читать заклинание.

— Як на небе шмат зорачак, так на зямлі шмат кветачак.

"Ещё час. Всего час. Один. Единица — это так мало!"

— А я выйду ў поле, нарву кветачак, а я выйду ў поле, пагляджу на зорачкі. А на злое ліха хай божанька глядзіць, а злое ліха хай божанька зрывае.

"Год назад скажи мне кто, что я буду таскать плуг, запряжённый старыми голыми тётками. Ночью. Для защиты деревни от нечисти. Да я бы на смех такого юмориста подняла!"

— Каб у нашых хатах дзеткі не баяліся, каб хлопцы з дзеўкамі на лаўках мілаваліся. Зараз будзем араць, Богу месца прыглядаць. Куды ён прыйдзе, адтуль ліха сыйдзе. Амінь.

Девчушка помолчала несколько секунд, а затем начала с самого начала:

— Як на небе шмат зорачак, так на зямлі шмат кветачак…

Мужики отнеслись с пониманием и закрылись сегодня в домах. Отец Сергий попытался было воспротивится "языческому" ритуалу, но женщины его отбрили: "Мы ж с Божьей помощью, какое язычество?!"

Батюшка махнул рукой. Он давно понял, что в стране "бытовое" православие настолько тесно переплелось с язычеством и католицизмом, что любой верующий человек из России, Польши или, например, Греции, пришёл бы в ужас.

— Ладно. Делайте, что хотите. Только попоститесь хотя бы день да помолитесь перед тем, как в плуг впрягаться.

— А то ж, батюшка! И попостимся, и в баньке попаримся, и плуг освятим, и кресты оденем. А кресты заговорим, чтобы уж наверняка.

Священник закатил глаза, но спорить не стал. А жене своей строго-настрого приказал не связываться с сельскими активистками.

"Как болит спина! Не понимаю, почему — я же вроде руками держу этот проклятый плуг. Хотя и руки тоже болят. И ноги".

С властями тоже договорились. Точнее, поставили перед фактом Сергея Игнатьевича, а он уже популярно объяснил органам правопорядка, что бабы — дуры, но им лучше не мешать — глупый обряд поможет спать спокойно как минимум, половине населения.

Председатель умолчал, что к этой половине он тоже относится.

Поскольку ночью никаких исследований не проводилось, под ногами женщины не путались, Владимир Казимирович пожал плечами, пробормотал что-то вроде "чем бы дитятко не тешилось" и дал добро.

— Бабоньки, а что это вы тут делаете? — Перед пахарями появилась Светлана Леонидовна, жительница Подзелёнок. — Сеете? Бульбу, что ли? А чего вдоль дороги?

Участницы обряда плотно сжали губы — посторонние разговоры вести нельзя было категорически.

— Ерундой занимаетесь. — Фыркнула Леонидовна. — Заканчивайте, инхфарктов только здесь не хватало.

Таня попыталась утереть пот со лба, но ничего не вышло — рука тоже была потная, да ещё вдобавок и грязная. Захотелось последовать совету Леонидовны, бросить всё и не позориться.

И тут фельдшер вспомнила. Ей стало страшно. А старушки, видимо, и не забывали, потому что синхронно замахнулись на потустороннюю гостью.

Той хамство не понравилось. Она заверещала, за секунду поменяв обличье. Седые редкие волосы стали густыми, чёрными, длинными, на лице разгладились морщины, а обычная старушечья одежда превратилась в длинную свободную полотняную рубаху.

— Алка! Давай! — Закричала баба Лена, когда увидела, что со стороны кладбища по небу в их сторону несутся такие же простоволосые и визжащие существа.

Таня с трудом заставила себя стоять на месте. Пенсионерки, кстати, тоже порядком струхнувшие, верёвки с себя сбросить не пытались.

Печкина замешкалась, но потом взяла себя в руки. Она вытащила из кармана пластиковую бутылку со святой водой и плеснула на "Леонидовну". Пока та отплёвывалась, женщина быстро начертила защитный круг, заключив в него всех односельчанок.

Подлетели остальные. Существа стали клекотать, словно птицы, и суматошно летать вокруг.

— Девки, — прошипела "Леонидовна", — бросайте. Идите домой, мы ничего вам не сделаем. Вы не понимаете, во что вмешиваетесь.

— Это вы вмешиваетесь, куда не следовает! — Рявкнула баба Лена. — Ещё мертвяки нам указывать будут!

— Женщины-птицы хором засмеялись.

— Мы не мертвяки, глупая. Посмотри на себя — ещё два года, и ты умрёшь. А мы будем жить вечно.

— Нечистой силой?! Да лучше сдохнуть! — Возмутилась одна из потаповских пенсионерок.

— Это ты сейчас так говоришь. Не мешайте нам. Сами потом спасибо скажете.