- Понимаю. Естественно, ты такая молодая, такая счастливая, всё впереди. И правильно. Одна схожу.
Елизавета решительно направилась в свою комнату, но на полпути остановилась:
- А ты не заскучаешь?
- Нет, что вы. Я маникюр обновлю. Найду, чем заняться.
- Молодец. Красота женщины в её собственных руках. – Свекровь ушла.
Аня вдруг подумала, что желание сходить на местный погост вызвано отнюдь не человеколюбием. Раньше она бы и не задумалась над этим, но после разговора с местной нечистью стала сопоставлять факты.
Елизавета Фёдоровна посещала похороны друзей, приятелей, родственников друзей и приятелей, знакомых и малознакомых людей с завидным упорством. Не упускала случая поприсутствовать на прощании со звёздами театра и кино, с писателями и журналистами. Она приносила домой «сувениры» - искусственные цветы с венков, ленточки с надписью «помним, скорбим», платочки, которыми утирали слёзы безутешные близкие. Всё это бережно хранилось, периодически доставалось и рассматривалось. Свекровь тихо плакала, потом убирала всё назад, в коробку, и прятала глубоко в шкаф.
У всех есть хобби. Увлечения свекрови Анюту никогда не интересовали. Хочется провожать в последний путь всех подряд – почему нет? Может, у неё сердце очень жалостливое. Хотя вдруг это то, о чём говорила нечисть?
Но это всё сейчас неважно. Главное – несколько часов Анна будет предоставлена самой себе. «Рыбаки» решительно заявили, что до заката их ждать не стоит, да и похороны дело не десяти минут.
- Анечка, я ухожу. – Свекровь спустилась и стала одеваться. – Ты точно не обижаешься, что мы тебя бросили?
- Глупости какие. Идите, ни о чём не волнуйтесь.
Едва за Елизаветой закрылась дверь, Анюта рысью взбежала наверх и уткнулась в запертую дверь.
«Что же делать?» – Взламывать замок в планы не входило.
Без толку потоптавшись под дверью пару минут, Добрынина во весь голос закричала:
- Якуб! Господин домовой!
- Здравствуй, спадарыня Анна. Звала?
- Якубушка, не мог бы ты открыть эту дверь?
- Конечно. – Якуб прошёл сквозь стену. Щёлкнул замок. – Проходи.
- Ты со мной не побудешь?
Коротышка испуганно замахал руками.
- Нет, конечно! Я не могу вмешиваться, хватит того, что дверь открыл. Микроволновку, опять же, отмыть надо – все боковые стенки непонятно чем заляпаны. Как-нибудь сама. Но, если что, зови. Я здесь.
- А Леся? Не поможет?
- Не думаю, что она сможет предложить адекватную помощь. Хотя, в таком деле… Погоди.
Домовой исчез. Аня и моргнуть не успела, как Якуб вернулся, держа за руку кикимору. При дневном свете существо выглядело ещё уродливей, чем ночью. Кикимора лениво жевала жвачку.
- Ну? – Вальяжно спросила она.
- Лесечка, душечка, хоть раз сделай доброе дело. А я занят. – С этими словами нечистик исчез.
- Это не доброе дело. – Торопливо сказала Анюта. Она уже в общих чертах понимала, что такое кикимора. – Наоборот. Надо в вещах пошарить.
Бородавка на подбородке стала ярко-красной, губы затряслись:
- Ты что, это самое? Решилась?
- Ага.
- Так это, я, конечно, помогу! – Леся возбудилась и радостно забегала по комнате, потом рывком открыла шкаф. – Вот, вот эта сумка!
Три чемодана лежали на дне гардероба. Один из них кикимора, воинственно пыхтя, вытащила наружу. Он оказался закрыт с помощью примитивного кодового замка.
- Открывай!
- Не спеши. Надо пароль подобрать.
Леся поскучнела. Она села на подоконник и стала терпеливо ждать, пока Аня подберёт комбинацию цифр.
Всё оказалось достаточно просто. Перепробовав несколько вариантов, Анюта нашла подходящий – день рождения Григория. Леся вытащила жвачку изо рта, повертела её перед носом и приклеила к оконной раме.
Чемодан был практически пуст. Неудивительно – вся одежда висела в шкафу. Аню кольнул стыд – она сама даже не попыталась вытащить и разложить по полкам вещи.
На дне чемодана болтался одинокий фотоаппарат.
- Больше здесь ничего нет. – Удивлённо пожала плечами Анюта.
- Это оно. – Дрожащим голосом сказала кикимора. - Не представляю, как ты можешь держать эту гадость в руках.
Аня ничего странного или противного не чувствовала. Обычная цифровая камера, свекровь снимала с её помощью семейный отпуск.
Карта памяти была почти заполнена. Равнодушно Анюта листала снимки и видео – вот они на горке, вот в магазине, а вот Аня собственной персоной спит в машине, закрыв глаза шарфом. Ничего необычного.
- Надо сначала пролистать, задом наперёд долго. - Аня переключилась на первый снимок.
Это было очень странное фото. Понять, что на нём изображено, оказалось достаточно сложно. Какие-то верёвки, чья-то нога, непонятное тряпьё. Добрынина стала листать файлы более внимательно. И чем больше она смотрела, тем страшнее ей становилось.
Неизвестная обнажённая женщина, возраст которой определить невозможно. Тело – кровавое месиво. Волосы грязные, спутанные в гигантский колтун. Лежит на железной облупленной кровати. Руки привязаны к металлическому изголовью.
Вот она же – лицо крупным планом. В глазах застыл ужас, губы разбиты в кашу.
Аня отшвырнула фотоаппарат. Почему-то стало очень холодно.
- Что там? – Кикимора с любопытством вытянула шею.