Вырай

Юра недовольно поморщился – он прекрасно знал своё дело и работал на телевидении в два раза дольше Шикиной. Но спорить и убеждать журналистку, что он прекрасно обойдётся без подобных указаний, было лень.

Вскоре микроавтобус тронулся с места.

***

Когда пенсионерки пришли в магазин, продавщицы на месте не оказалось. Женщины никуда особо не спешили, поэтому с удовольствием принялись обсуждать последние новости, думая, что Света побежала в туалет.

Их беседу прервали какие-то подозрительные стоны в дальнем помещении. Бабульки всполошились – вдруг Свете плохо, и она там помирает? Баба Лена запричитала и поковыляла к двери первой.

- Нет! – Раздалось из комнаты. – Не заходите! Я сейчас!

- Светочка, у тебя всё добра? Можа, помочь?

- Нет! Нет! Две минуты! Не, за, ах, ходите!

Баба Лена и Семёновна переглянулись, синхронно пожали плечами и терпеливо устроились возле кассы.

Стоны стали тише, но тоньше и эмоциональней, к ним добавилось какое-то шуршание. Спустя три минуты у Екатерины Семёновны лопнуло терпение:

- Светка, итить твою! Сколько ждать можно?! – Екатерина Семёновна перегнулась через прилавок и попыталась понять, что творится в подсобке.

- Чего там? – Вытянула шею баба Лена.

- А кто её знает. Шебуршит.

Стоны закончились приглушённым, словно в подушку, криком, и секунд через тридцать продавщица выплыла в зал.

Выглядела она так, словно её только что пожевал и выплюнул бегемот. Растрёпанная причёска, пунцовое лицо, осоловелые глаза и глупейшая улыбка. И сарафан задом наперёд.

- Я там это… мышей гоняла. Обнаглели совсем, гадины. – Неестественно высоким голосом сказала Света.

- Ага. – Ошалело протянула Семёновна. До того, как захлопнулась дверь подсобки, пенсионерка заметила в полумраке тёмную фигуру, сверкнувшую огненными глазами.

Старушка торопливо засунула руку в карман. Железный ржавый гвоздь, на который специально для подруги Антонина наговорила охранно-предупреждающий заговор, оказался горячим, словно его только что обдали кипятком.

- Жирные, видать, мыши у тебя там, Светочка, – пробормотала Семёновна.

- Ой, не то слово! – Махнула рукой продавщица. Она постепенно приходила в себя.

- Светочка, а что это ты – похудела? – Баба Лена удивлённо глядела на постройневшую фигуру. – Или это у меня с глазами что-то? Ты три дня назад была такой красивой, пухлой, мягкой…

Света кокетливо поправила лямку сарафана:

- Ну, да. Скинула немного.

- Ай-яй-яй. – Покачала головой Екатерина Семёновна. – Вредно вот так быстро худеть, я по телевизору слышала.

- Тёть Кать, вредно толстой ходить, – отрезала продавщица, – так что вы хотели?

Разговор устремился к покупкам. Затарившись продуктами, пенсионерки вышли из магазина и уселись перед ним на лавочку, передохнуть.

- Видала?

- Ага. Помолодела прям. Надо было расспросить, что за диета такая, да внучке посоветовать. А то она после родов расплылась. Переживает. Пойду, спрошу.

- Сиди, дурында старая. Какая диета? – Прошипела Семёновна. – У неё там, за дверью, какая-то гадость пряталась.

- Да ты чё! – Всплеснула руками баба Лена.

- А ничё. – Семёновна кряхтя, поставила сумку на землю, наклонилась к уху собеседницы и зашептала:

- Ленка, ладно, мы. А молодым-то как жить? А если что-то похуже, чем в Подзелёнках будет? Частники, вон, магазины свои позакрывали, и фьють! Только сельпо и осталось. Бизьнесьмен этот, городской, из коттеджа, всю семью вывез, с вещами. А Колывановы? Тоже уехали, к родителям, за тридевять земель. И детей всех забрали. И Барсуковы, и Карповичи, и Цыганы. Епифанова, вон, к сыну в город укатила. У энтих деньги есть, жильё второе. А остальным куда податься? Надо как-то здесь жить учиться.

- Так а мы ж и живём. – Возразила баба Лена. - Трошки страшно, конечно, ну так батюшка объяснил всё – молитесь, заповеди соблюдайте. Тонька, опять же, много чаво рассказала. Я вот про домового поняла, что он кефир и грибы маринованные любит, так он мне и пыль вытирает, и дымоход чистит, и бульбу в подполе перебирает – гнилую направо, хорошую налево.

- Направо, налево. Эгоистка ты, Лена! А ну как Светку та тварюга совсем высушит? Ты что, на старости лет мозги растеряла, не поняла, чем девка в подсобке занималась? Да к ней же, натурально, волокита летает! Да ладно, Света. Она всегда на передок слабая была, ничего странного в том, что к ней по ентому делу нечистая сила стала захаживать. А если деток чьих нечистики в лес заманят или ещё чего похуже? Но тебе ж главное, что бульба на кучки разложена!

- Чего ты взъелась? – Обиделась баба Лена. – А что мы можем сделать? Вон, куча народу приехала – и учёные, и милиция. И без нас придумают, как всё исправить.

Екатерина Семёновна, в отличие от подруги, была не слишком высокого мнения о «понаехавших», поэтому презрительно поморщилась и сказала:

- Надо Тоньке звонить. Не может быть, чтобы мы не нашли способ людей обезопасить.

***

- О, смотрите. Опять. – Фархад прижал к глазам бинокль.

- Юрик, ты снимаешь? – Дрожащим от возбуждения голосом прошептала Юля.

- Угу.