Выпускное сочинение. Пишем на отлично. С примерами и образцами

Кто же такой Воланд? По мере чтения мы понимаем, что «профессор черной магии» не отрицательная, не демоническая сила, не Мефистофель и не Сатана. Можно даже сказать, что он сила положительная, безжалостно разоблачающая ложные истины 30-х годов, сила, восстанавливающая прерванную связь времен. Именно поэтому Воланду предоставлено первому прочесть отрывки из романа Мастера. Определяя роль Воланда в произведении, мы неизбежно вспоминаем слова Гете в эпиграфе к роману о «силе, что вечно хочет зла и вечно совершает благо».

Силы, традиционно считающиеся силами зла, в тексте не только играют положительную роль, но и своим присутствием определяют диалектическое единство мира, состоящего, по мнению Булгакова, из взаимодействия сил добра и зла, неба и земли, света и тьмы, порядка и хаоса. Именно поэтому логика «философского противоречия» становится ведущей в построении сюжета романа и его образной системы, она же обусловливает и проблематику произведения. Например, отрицающему истину Берлиозу противостоит утверждающий истину Воланд, отрицающему добро в людях Понтию Пилату – верящий в безграничные возможности человека Иешуа. Многогранная и многомерная проблематика романа определяет и сложную композицию произведения – наличие трех планов повествования: легендарного, фантастического и реального. Каждый из этих планов не может быть понят вне связи с другими, иначе будет разрушена логика повествования.

Первый план повествования – легендарный, или исторический. Это страницы книги Мастера об Иисусе. Легенда о Христе у Булгакова значительно отличается от канонической. Герой романа Мастера, Иешуа Га-Ноцри, идет на казнь в возрасте двадцати семи лет, а не тридцати трех, как Иисус; у Иешуа только один ученик, а не двенадцать, как у Христа; бродячий философ, в отличие от Богочеловека, ничего не знает о своих родителях. Образ Христа, как мы видим, значительно снижен и очеловечен: суд Пилата представляется не величественной библейской картиной, а обычным допросом заключенного, обвиняемого в провоцировании беспорядков. Да и внешний вид Иешуа демонстрирует нам прежде всего человеческое страдание: перед прокуратором предстает нищий бродяга, с синяком под глазом и ссадиной в углу рта. Иешуа у Булгакова именно человек, а не Богочеловек: писателю важно показать, что идеалы добра и правды способен защищать и обычный человек.

В ходе допроса, который все больше и больше походит на беседу двух философов, выявляется жизненная позиция и Иешуа, и Пилата. Заметим сразу, что позиции эти противоположны, более того, они исключают друг друга. Га-Ноцри обращается к прокуратору со словами «добрый человек». Он вообще уверен в изначальной доброте каждого человека: злых людей, с его точки зрения, на свете нет. Есть несчастные, «изуродованные», как кентурион Крысобой и… Понтий Пилат, мышление и представления которого, как мы скоро убеждаемся, «изуродованы» властью. Умный человек, Пилат одновременно ограничен: следуя установленной верховной властью идеологии, он привык думать и поступать по заданной схеме, что разрушило его веру в людей. Прокуратор убежден, что мир населен злыми людьми, а задача государства – наказывать людей за их проступки. Мнимая вера в возможность распоряжаться человеческой жизнью поставила Понтия Пилата выше обычных людей, а потому он лишен самого главного – понимания необходимости связи между людьми. Властитель бесконечно одинок. В отличие от него, Га-Ноцри считает всякую власть насилием над людьми. Он верит в возможность самосовершенствования человека, которое, по его мнению, и определяет развитие человечества, а значит, неизбежно приведет к «царству истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть…». Разоблачает Иешуа и ложные представления Пилата о том, что человек, облеченный властью, способен управлять людьми и миропорядком: «…Согласись, что перерезать волосок уж наверно может лишь тот, кто подвесил».

Идеи странствующего философа поражают Пилата своей искренней верой в торжество добра, истины и справедливости, а также заставляют задуматься, усомниться в правильности своих воззрений. Прокуратор убеждается в том, что Га-Ноцри ни в чем не виновен, и не желает отправлять его на казнь. Но правитель, наделенный силой и влиянием, оказывается беспомощным перед властью императора. Боязнь потерять власть становится причиной сделки с совестью.

Однако правду казнить нельзя, утверждает Булгаков. Смерть Иешуа положила начало бессмертию его идей. А Пилата муки совести заставляют совершить возмездие и вступить на путь покаяния. Именно поэтому в конце романа он прощен и отправляется по лунной дороге к тому, с кем мечтает продолжить разговор, и это происходит уже в другом плане романа – в плане фантастическом, в который незаметно перешел план реальный, в котором повествуется о судьбе Мастера и Маргариты.