Выполнение замысла

- Сергей, ты должен быть откровенным со мной, - проникновенным голосом вещает «чекист».

- Мне нечего скрывать, - пожимаю плечами, - я все честно Вам сообщаю.

- Есть ли у тебя враги? - смотрит с хитрецой во взгляде.

- Враги? - повторяю и задумываюсь. - Не могу с уверенностью сказать, но вот завистники наверняка есть, - предполагаю.

- Почему? - лезет в душу.

- Почему не знаю своих врагов или почему есть завистники? - пытаюсь уточнить.

- И то и другое, - выкручивается.

- Личных врагов не знаю, - признаюсь, - А насчет завистников…? - замолкаю и подбираю формулировки: - Учусь хорошо, придумал несколько хороших песен, пою и играю на гитаре, занимаюсь боксом, хоть и недолго, но получается. Нравлюсь девчонкам (улыбаюсь). Все это явно у кого-то вызывает зависть.

- Разве ты не считаешь врагом Ломова, с которым у тебя произошел конфликт и в результате ты оказался в больнице? - смотрит с интересом.

- Много чести - дурака считать врагом. Конфликт возник из-за непомерных амбиций Ломова. А в больницу я попал случайно. Мне потом пояснили, что Ломов с друзьями не хотели меня избивать так жестоко. Просто я оказал неожиданно для них сопротивление и всем досталось. Ребята разозлились …. Они сами себя наказали и понесут заслуженное наказание, - спокойно разъясняю.

Оперативник кивает и задает неожиданный вопрос:

- Как ты относишься к КГБ?

- Положительно, - удивляюсь.

- И все? - удивляется в свою очередь.

- А что еще? Сотрудники КГБ выполняют важные для страны функции и не могут не вызывать ничего кроме уважения, - поясняю.

- Хотел бы работать у нас? - интересуется.

- Я уже говорил, что собираюсь заниматься радиоэлектроникой или компьютерами и буду подавать документы в институт соответствующего профиля, - напоминаю.

- Нам требуются разные специалисты, в том числе по твоей профессии, - разъясняет.

Задумываюсь: «Как бы отказать тактичнее и не обидеть».

- Думаю, рано еще об этом говорить. Надо окончить институт и понять, что из себя буду представлять, как специалист. Мне было бы интересней придумывать и создавать новое в радиоэлектронике, а не механически пользоваться уже созданным, - признаюсь.

- Хорошо. Я понял тебя, - задумчиво смотрит на меня. - Твой родственник, к сожалению, сейчас покойный Ксенофонтов Петр Петрович рекомендовал обратить на тебя внимание, как на перспективного кандидата для службы у нас, - сообщает, вглядываясь в меня.

«А вот здесь ты врешь, друг ситный!» - вспоминаю свой разговор с Ксенофонтовым.

- Кстати, как ты с ним познакомился? - спрашивает как бы, между прочим.

- Я придумал песню о блокаде и передал в Обком Романову Григорию Васильевичу. Через некоторое время получил телеграмму от Петра Петровича с приглашением в Ленинград, - смотрю на собеседника, замолчав.

- Понятно, - произносит и чего-то помечает в листке. - То есть ты не знал о нем до этого? - поднимает голову.

- Нет, - мотаю головой.

- А как оказалось, что вы родственники? - смотрит внимательно.

- Он мне сообщил, - делаю удивленный и наивный взгляд.

- А он откуда взял эти сведения? - не отстает.

- Не знаю, он не говорил. Поинтересовался нашей родней и нашел пересечения со своей, - предполагаю.

«Чекист» скептически кивает головой и спрашивает:

- А что твои родители на это говорят?

- Отец сказал, что все может быть, так как какие-то родственники жили в Ленинграде до войны, но в блокаду затерялись, - разъясняю.

- А что за история с преступником, задержанным с твоей помощью? - пытается поймать на меня на неискренности.

- Это идея Петра Петровича, - сваливаю все на покойника, надеясь, что бог простит. - К Романову поступило анонимное сообщение о Григорьеве. Милиция проверила и наконец-то задержала преступника. Ксенофонтову нужна была веская причина, объясняющая его исследование моего окружения и родни. Вот он и предложил назначить меня автором анонимного сообщения, - устало поясняю, демонстрируя, что устал молоть языком.

Не обращая внимания на мои намеки, оперативник продолжает допытываться:

- Что тебе Петр Петрович говорил о своей работе?

- Ничего, - опять пожимаю плечами.

Недовольный лаконичностью ответа Карасев пытается уточнить:

- Но ты должен догадываться, чем он занимался?

- А я знаю! - радую его «признанием». - Он работал в Общем отделе Обкома помощником Романова.

Улыбка на лице оперативника киснет, но он не унимается:

- А что еще ты знаешь о родственнике?

- Участник войны, вероятно, служил в милиции. После выхода на пенсию работал каким-то начальником на судостроительном заводе, - перечисляю, подняв глаза к потолку.

- Откуда ты узнал про милицию? - тут же ухватился.

- Мне об этом сказали еще дома. Город у нас маленький и трудно что-то утаить, а он вел себя, как опер и, наверное, какие-то документы предъявлял, - поясняю простодушно.

- Понятно, - тянет Карасев и принимает решение: - Сейчас Сергей, заполни анкету. Постарайся ответить на все вопросы честно или так, как считаешь правильно и подробно там, где требуется, - достает из стола и протягивает несколько отпечатанных бланков и протягивает вместе с ручкой. - Садись и спокойно не торопясь работай, - кивает на пустой стол напротив.