Выпить и умереть

Периш нетерпеливо махнул рукой:

— Милый Норман! «Шарил по полу!» Ты вводишь суперинтенданта в явное заблуждение! Явное! Скорее всего кто-то просто наклонился к Люку, чтобы оказать ему помощь! Вот и все!

— Нет, я именно имею в виду — шарил! — повторил Кьюбитт. — Потому что кто-то даже боднул меня головой в коленку, а этого я не могу забыть и простить!

— А где вы стояли, мистер Кьюбитт? — спросил Аллейн.

— У самой кушетки, спиной к ней. Касался ее ногами, можно сказать.

— А почем ты знаешь, что тебя задели именно головой? — бросил Периш раздраженно. — Может быть, ногой?

— Я способен отличить башку от ноги даже в темноте, — отрезал Кьюбитт. — Поверь, для этого у меня достаточно жизненного опыта…

— Тогда, наверное, кто-то хотел подобрать упавший стакан, — заметил Периш.

— К этой минуте стакан уже был разбит! — Кьюбитт глянул на Аллейна. — Кто-то наступил на него в темноте и раскрошил… Но все это не так уж важно. Тем более, я не могу определить, чья это была голова. Снаружи головы у всех одинаково твердые…

— Может быть, это была голова Легга? — спросил Периш.

— Я же сказал, — мягко повторил Кьюбитт, — мне трудно судить о принадлежности боднувшей меня головы. Я знаю только, что она меня боднула. Причем ее тут же отдернули.

— Тогда, возможно, это был Эйб? — предположил Периш.

— Почему именно Эйб?

Периш повернулся к Аллейну и сказал несколько заискивающе:

— Дело в том, что, как раз перед тем как погас свет, Эйб Помрой уронил на пол склянку с йодом. Я хорошо это помню. Наверное, он нагнулся за ней.

— Да, если это был Эйб, то ему не удалось выполнить свою миссию, — заметил Аллейн. — Как вы помните, склянку потом нашли под диваном.

— Ну, он вполне мог ее не найти, ведь было чертовски темно!

— Верно, — кивнул Аллейн. — А почему сначала вы подумали, что это мог быть Легг?

Периш сразу как-то сник. Он встал, подошел к камину и засунул руки в карманы своих шортов. Выпятил челюсть.

— Знаете, я вовсе не собираюсь кого-нибудь обвинять, — сказал он. — Просто появляются всякие мысли… Мы уже обсуждали это с Норманом…

— Брось ты об этом! — воскликнул Кьюбитт. — Мы же не имеем ничего против этого человека! И ничего интересного для мистера Аллейна мы о нем сказать не можем. Я вполне отдаю себе отчет, что сам думаю прежде всего о собственном алиби. Ведь Уочмен завещал мне некие деньги — вы ведь знаете об этом, мистер Аллейн?

— Да.

— Ну так вот. Это ведь прекрасный мотив для нас с Перишем, не правда ли? Так что я не тешу себя надеждой, что вправе делать всякие предположения относительно других людей… — вызывающе проговорил Кьюбитт, пристально глядя вбок, в окно. — Эти вопросы, — добавил он, — всегда выявляют, так сказать, тонкие места в броне честности человека…

— Надеюсь, эти места не так уж тонки! — поспешил вставить Аллейн, желая успокоить художника.

— Ну да, конечно… Во всяком случае, спасибо, — сухо отвечал Кьюбитт.

— Ну-у, — протянул Периш с таким выражением, словно пытался изо всех сил встроиться в чужую беседу. — Не могу с тобой полностью согласиться, Норман. Я вовсе никогда не делал тайны из того, что старина Люк завещал мне деньги. Вообще-то это было вполне естественно — я ведь его ближайший родственник.

— Но ведь я-то ему не родственник! — заметил Кьюбитт.

— Милый мой! — торопливо вскричал Периш. — Ты был его самым близким другом! Люк именно так и сказал мне, когда…

Тут Периш осекся.

— Когда решил подставить свою руку под безжалостные дротики мистера Легга? — насмешливо продолжил Аллейн.

— Я не хотел об этом говорить, — потупился Периш. — Но послушай меня, старина Норман! Я просто уверен, что в этом грязном деле замешан Легг! Ведь кто еще мог знать, что дротик попадет в руку и, значит, вызовет такой ужасный конец? Не вижу здесь особых загадок!

— А какой у него мог быть мотив? — безнадежно спросил Кьюбитт.

— Насколько я понял, ваш кузен и Легг были совершенно незнакомы, — вставил Аллейн.

— Это он так говорил, — буркнул Периш. — Но я не слишком верю в это. Думаю, что Люк узнал Легга. Не сразу, конечно, а попозже. Вы, наверное, в курсе, что этот революционер долбанул машину моего двоюродного брата? Вообще все это страшно любопытно. Если, конечно, задуматься над этим, а не заниматься ерундой…

— Так каков же твой печальный вывод, Себ? — поинтересовался Кьюбитт. — Уж не думаешь ли ты, что Легг в течение года сидел в засаде в своей двухместной крошке, ожидая появления машины Люка Уочмена, чтобы протаранить ее? При чем тут эта авария?

— Не будь ослом, Норман! Я просто хотел сказать, что это странное совпадение…

— Вы имеете в виду первый вечер в баре? — осведомился Аллейн совершенно открыто, поскольку решил, что между друзьями и без того сказано достаточно. — Можно поговорить откровенно.