Выпашь

— Конечно… Раз командирша сказала… как же я мог не искать? И, представь, даже напал на след какого-то варнака. Он жил в городе некоторое время, но незадолго до нашей отправки он исчез, и про него никто из китайцев ничего не слыхал. Знаешь, есть даже подозрение, что это он и есть тот, кто убил Шадрина и женщину на заимке. Но зачем ему могла понадобиться твоя Настенька?

— Ну, значит… живыми на небо!.. Пойдем, однако, сейчас отправлять будут.

Петрик пошел к поезду. Ферфаксов шел сзади него и, когда Петрик оглянулся, — он увидал Факса с опущенной головой. Сзади Факса шел его Бердан с поджатым хвостом.

Странное сходство было между ними. Петрик подумал, что, если бы у Факса был хвост, он был бы так же поджат, как хвост Бердана. И ему стало жаль Ферфаксова.

В их «миксте», где было два отделения — большое и малое — в большом на верхней полке крепко спал Кудумцев. Петрик с Ферфаксовым прошли в малое отделение.

— Как ты нашел Алю? На чем же она порешила?

— Я проводил командиршу до Харбина и перед отъездом навестил ее. Она поступает «сестрой» в ту же летучку, где и Анна Максимовна. Она бывала, и довольно часто, у Замятиных… Знаешь того инженера… — Ферфаксов опять покраснел.

— Что меня на дуэль хотел вызвать? Скажите, какая дружба!

— Матильда Германовна приняла большое участие в горе Валентины Петровны.

— Что же? Аля там, поди, в карты играет?

— Там больше в карты не играют.

— Новости… С каких это пор?

— С того самого дня. Оказывается, Замятин тогда казенные деньги проиграл — и крупную сумму. И дал зарок…

— Скажи, пожалуйста, какая добродетель!.. Ну, спасибо, милый Факс, ты, поди, устал с дороги. Ступай, отдохни. Премного тебе благодарен. Невозможное, конечно, невозможно… Значит: на небе. Я думаю, однако, что Але легче было бы увидеть Настеньку мертвой, чем так ничего о ней не знать?

— Не думаю. Валентина Петровна глубоко верит, что Настенька жива и что Господь ее спасет.

Когда Ферфаксов вышел, Петрик сел у окна. Странное чувство свободы и какой-то легкости охватило его, точно опять он был в холостом полку, где не было никаких забот.

"Все от Бога" — думал он — "и это от Бога". Видно, дает ему Господь эту свободу от семьи в грозный час войны не даром. Дает, чтобы легко ему было умереть на поле брани. Умирать когда-то надо. И что может быть лучше и красивее, как не смерть на войне? Была семья — и вот нет семьи. Жена «сестрой»… при деле… Дочь пропала без вести… И ничего у него. Только его долг перед Родиной".

Было тихо на душе и покойно. Точно уже предопределено ему было все, и оставалось только ждать того, чтобы предопределенное совершилось.

Ферфаксов вошел в свое отделение. Кудумцев проснулся и узкими со сна золотыми глазами тигра, смотрел на развязывавшего свою дорожную сумку Ферфаксова.

— Ну что?. Отысповедывался… — сказал он, — рассказывай мне теперь, что Анелька?

И Кудумцев могуче, так, что кости захрустели в суставах, потянулся всем телом на лавке.

III

По рассказам раненых, по тому, что видел Петрик по мере того, как их эшелон приближался к фронту, Петрик ожидал услышать грозные раскаты артиллерийской канонады, ружейную трескотню и сразу попасть в какой-то бой. Наши отступали, и было на фронте неблагополучно.

Эшелон высадили в Галиции на маленькой станции. Сразу было приказано отойти верст на двенадцать в селение, где уже собралась вся их конная бригада.

Было раннее утро. Начинало светать. Был май. Кругом зеленели поля молодой пшеницы, едва развернувшей трубку и выбросившей первые листья. Тяжела была пыль на шоссе. Солнце еще не успело убрать с нее росу. В селении сладко пахло цветущей акацией. Маленькие, чистенькие домики вытянулись в ряд. У дома священника недвижно висели на пиках желто-зеленые флаги бригадного и полкового командиров. Часовой стоял у денежного ящика. Квартирьеры развели сотню по квартирам. Кудумцев и Ферфаксов, не доспавшие ночью, сейчас же разлеглись в отведенной им горнице на полу на сене. Петрик отдал необходимые хозяйственные распоряжения и сел писать письмо своему Солнышку. Кругом была утренняя тишина. В штабе, куда заходил Петрик, никто ничего не знал. Бригада была придана к дивизии, которой командовал Великий Князь Михаил Александрович.