Вынужденный

Открываю аккуратно двери, не забыв закрыть за собой на защелку. Наблюдаю картину, от которой мое сердце немного изменило ритм, совсем чуть-чуть, но изменило. Блять… она меня волнует… Юля сидела на диванчике, уже с переплетенными в две косы волосами. Лицо румяное, губы приоткрытые и чуть влажные. Очень сосредоточена, меня не замечает, на ней легкий сарафан, бретелька которого свисает с одного плеча, подол задрался, оголяя ноги до середины бедра. Юля меняет позу, прижимая коленки к груди, прикрывая ножки до колен, и играет пальчиками на ногах, поджимая и распрямляя их. Очень увлеченно смотрит на то, что она разложила на диване, а я залип на ней и на ее маленьких пальчиках. Мне показалось я не дышал, чтобы не спугнуть ее. Она немного нахмурилась и поджала свои пухлые губки. Черт возьми, что ее так мучает? Перед ней разложены камни. В них проблема? Я подошел довольно близко. Юля заметила меня, кажется, даже немного испугалась, резко повернув голову в мою сторону и замерев на мгновение.

– Что ты делаешь? – спокойно спросил.

– Я… хочу сделать четки, – просто ответила она.

– Просто хочешь сделать или кому-то.

– Эм… кому-то.

– И кому же?

– Вообще-то это должно было быть сюрпризом, но раз ты уже здесь, то сюрприза не получится.

– Ты делаешь их мне?

– Да.

– И что же тебя мучает?

– Затрудняюсь в выборе цвета.

Улыбнувшись, протянул ей яблоко.

– Держи.

– Ой… спасибо.

– Ешь яблочко, а я тебе подскажу какой, раз уж ты делаешь их мне, – посмотрел на разложенные по одному разные драгоценные камни. Пока она усердно хрустела яблоком, вгрызаясь в него своими зубками, протянул руку к камням, которые лежали на бархатной материи, и взял бирюзу. Она перестала жевать.

– Тебе нравится… о… как же я сразу не додумалась, – с широко раскрытыми глазами горячо сказала Юля. Такая искренность для меня иногда непонятна, но чертовски нравится и очень возбуждает. Я сел на диван и, не раздумывая, усадил ее боком к себе на колени.

– Ой! – от неожиданности воскликнула она. Взял ее ступни в свою ладонь, перебираю, массируя ее маленькие пальчики.

– Холодные, почему без носков? – говорю, глядя в ее взволнованное и еще более румяное лицо.

– Мне не холодно, сейчас же лето.

– Но ноги же холодные, – свел я брови у переносицы.

Она вылупила глаза и сказала, словно оправдываясь:

– Так они всегда такие… я мерзлячка же…

Усмехнулся и говорю:

– Ну, тогда иди ближе, согрею тебя.

– Мне сейчас не холодно.

– Холодно, я чувствую, – и притянул ближе к себе, ее руки легли мне на грудь, яблоко выпало из рук…

– Алан… подожди.

– Что такое?

– Так нельзя же.

– В каком смысле? У тебя ме…

– Нет, – перебив, ответила быстро она. – Кто-нибудь зайдет… понимаешь?

– Понимаю. Никто не зайдет, я двери закрыл. Иди ко мне, ты не должна отказывать своему мужу, – убрал ее упирающиеся ладони от своей груди и закинул их себе за шею. Придвинул ближе, а она украдкой поглядывает на меня. Я сказал:

– Юль, сделай то, что хочешь сделать.

– А что я хочу сделать? – тихо, и уже не отводя своего взгляда от меня, спросила она, – ее зрачки были расширены.

– Чтобы ты не хотела, сделай, – хрипловато произнес я.

Отняла от моей шеи, казалось, одеревеневшую руку и положила свою ладонь мне на щеку. Затем стала немного шевелить пальчиками, трогая ее.

– Мягкая… – почти шепотом произнесла она.

Мать твою, как же это действует на меня…

– Не колется?

– Нет…

– Продолжай… – смотрю на нее и думаю, что если бы была на ее месте другая, я бы уже ее трахал без сюси-пуси. Никому не позволяю трогать свое лицо, не люблю. И вот, как так вышло, что ей можно? И тут она задает мне, резонный вопрос:

– Скажи, Алан… я тебя волную, хоть немного?

Меня удивило, что я с легкостью признаюсь девушке, о которой еще недавно не хотел даже слышать:

– Волнуешь и сильно волнуешь. И скажу тебе, Юля… хорошо, что так. Иначе тяжело бы нам пришлось, – я хотел еще что-то сказать, но она положила обе свои ладони мне на щеки и нежно коснулась моих губ… практически невесомо… я прекрасно понял, что означает ее посыл. Но, черт меня раздери, не понимаю, как у нее проходят все эти финты со мной. Со мной! Со взрослым и более чем состоявшимся мужчиной… кавказским мужчиной. Мысли смешались, везде она… куда не посмотри…

Она хотела убрать свое лицо от моего, чуть сдвинуться назад. Но я не позволил.

– Нет, иди-ка сюда, – и, раскрыв свои губы, стал безжалостно целовать их, кусать нежную плоть.

Ее руки мягко обвили мою шею. Я вижу, как она тянется ко мне… ко мне, вот такому, какой я есть, без прикрас. И от этого мое большое сердце рвет от переполняющих чувств. Подхватив ее одной рукой под коленки, а другой под поясницу, встал, оторвался от ее губ, произнес:

– Еще раз увижу тебя без носков – накажу, – и вновь впился в ее рот, терзая розовый язычок, перенес ее к окну и поставил на ноги. Вновь прервав наш контакт:

– Юля, подними руки.

– Ала-ан, ты… что, возле окна собираешься это делать? – взволнованным голосом спросила у меня.