Вынужденная посадка

— А если он все же починит корабль и отправится в систему Короны? Вы останетесь здесь?

— Это наш мир, — произнесла Фиона, встав рядом с Аластэром. Взгляд ее, устремленный на Мак-Арана, был одновременно кроток и несгибаем. — Наш и наших детей, которые родятся здесь.

— Вы что, хотите сказать… — потрясенно начал Рафаэль.

— Точно мы еще не знаем, — сказал Аластэр, — но не исключено, что некоторые наши женщины уже беременны. Можете считать это знаком — знаком того, что мы принимаем этот мир, знаком того, что мы прощаемся с Землей и не хотим того мира, какой пытается навязать нам капитан Лейстер. — Так ему можете и передать:

И Мак-Аран ушел; а за спиной у него опять заиграли музыкальные инструменты, и вступил скорбный девичий голос, и зазвучала древняя песня, вечная, как меланхолия; плач по погибшим, живой осколок прошлого, истерзанного войнами и изгнанием мучительней, чем прошлое любого другого народа Земли:

Белокрылая чайка,
я молю, отвечай-ка,
где покоятся наши герои.
В мерно плещущих волнах,
и ни вздоха, ни стона не исторгнуть из хладных губ.
Из трав морских соткан саван.
и арф погребальный напев слышен в унылом плеске.

К горлу у Мак-Арана подступил ком, а на глаза невольно навернулись слезы. «Плач плачем, — подумалось ему, — но они понимают, что жизнь продолжается. Шотландцы провели в изгнании столетия, тысячелетия. И это просто еще одно изгнание, чуть более дальнее, чем бывало обычно; и под новыми звездами они будут петь старые песни, откроют новые горы и новые моря…»

Выходя на воздух, он автоматически поднял капюшон; уже должен был накрапывать дождь. Но дождь не накрапывал.

9

Мак-Аран уже видел, к чему приводят на этой планете две подряд сухие и бесснежные ночи. Вот и теперь в садоводстве бушевало растительное безумие, а землю покрывал сплошной ковер — в основном, из крошечных оранжевых цветочков. Четыре луны вспыхивали ослепительной аркой поперек небосвода задолго до заката солнца и продолжали сиять после рассвета, заливая небесную сферу сиреневым мерцанием.

В лесах царила сушь, и обстановка была самой что ни на есть пожароопасной. Морэю пришло в голову установить на каждом холме в радиусе нескольких миль от вырубки по громоотводу на вершинах гигантских деревьев, Вряд ли это не допустило бы пожара в случае сильной грозы, но хоть чуть-чуть подстраховаться в любом случае не мешало.

А на высокогорье раскрывались огромные золотистые колокольчики, и ветер разносил по склонам сладковатый аромат пыльцы. В долинах же установилось безветрие.

Пока…

После того как целую неделю стояли лунные бесснежные ночи и необычно теплые дни, — необычно теплые по меркам этой планеты, а по сравнению с ней Норвегия показалась бы летним курортом, — Мак-Аран отправился к Морэю просить разрешения организовать еще одну экспедицию в предгорья. Не стоит, чувствовал он, пренебрегать такой редкой возможностью пополнить коллекцию геологических образцов — а заодно поискать пещеры, которые могут пригодиться как временное жилье при будущем освоении планеты. Под свой кабинет Морэй занял маленькую комнату в боковом крыле досугового центра; и пока Рафаэль ждал в коридоре, отворилась входная дверь, и появилась Хедер Стюарт.

— Ну, и как тебе эта погода? — поинтересовался Мак-Аран, следуя старой земной привычке: не знаешь, что сказать, говори о погоде. Что ж, на этой планете погода, и неизменно скверная — неисчерпаемая тема для беседы.

— Не нравится она тине, — очень серьезно ответила Хедер. — Все не могу забыть, что случилось с нами на высокогорье после нескольких ясных дней.

«И ты тоже?» — подумал Мак-Аран, но вслух запротестовал:

— Да ты что, Хедер, при чем тут может быть погода!

— Легочный вирус. В цветочной пыльце или в пыли. Рэйф, я же микробиолог — ты даже не представляешь себе, сколько всего может быть в нескольких кубических дюймах воздуха, воды или почвы. На разборе у главврача Камилла говорила, что последнее ее воспоминание перед тем, как она уже окончательно отъехала — это что она нюхала цветы; и я тоже помню сильный цветочный запах. — Она слабо улыбнулась. — Конечно, то, что я помню, вряд ли можно считать твердым фактом — и упаси меня Господи еще раз проверять методом проб и ошибок! Всего несколько дней назад, я окончательно удостоверилась, что не забеременела, и как подумаю, что все могло бы повториться… Нет, но какой ужас был для женщин жить, когда не придумали еще по-настоящему надежных контрацептивов! Долгие месяцы сомневаться и мучиться… — Ее передернуло. — Рэйф, а что Камилла? Она уже проверилась? Со мной она об этом не хочет разговаривать…

— Понятия не имею, — мрачно отозвался Мак-Аран. — Со мной она вообще не разговаривает.

Подвижное личико Хедер исказила испуганная гримаска.

— Ой, Рэйф, прости, пожалуйста! Мы были так рады за вас; и Юэн, и я надеялись… О, похоже, Морэй наконец освободился.