Вынос мозга!

Никогда не забуду историю, которую однажды на конференции мне рассказал один русский. Он вспоминал, как впервые получил разрешение выехать в Америку. В дублинском аэропорту, где у него была пересадка на другой рейс, он сразу же ринулся к ближайшему киоску и, потратив все имеющиеся деньги, купил баночку колы. Но жестяное ушко сломалось, и он не мог открыть банку. Когда он попытался пробить отверстие в банке, и она взорвалась, но ему было наплевать. Ему было наплевать, что он не сможет выпить напиток. Главное было в том, что он купил настоящую Coca-Cola, и для него эта баночка была символом Америки, ни больше и не меньше.

На здоровье, Россия!

Действие моей последней истории о том, как маркетологи создают вирусные тенденции, происходит в России. Именно туда в прошлом году вызвали Грега Такера и Криса Люкхерста из компании Marketing Clinic (Великобритания), а также меня, чтобы разработать лидирующий на рынке бренд водки (чего же еще?). Помню, как впервые увидел водочный отдел в российском супермаркете. Там были не просто десятки или сотни, но тысячи сортов водки (и это был еще не самый большой супермаркет). Позже я узнал, что Россия может похвастаться приблизительно тремя тысячами брендов водки и пятью тысячами разных вкусов. Задачей Грега и моей было создание торговой марки номер 3001 и превращение ее каким-то образом в лидера рынка. У меня была еще одна задача – изменить культуру потребления алкоголя в России. Уверен, вам известна репутация этой страны. По большому счету, ваши представления соответствуют действительности. И масштабы употребления там спиртных напитков стали причиной серьезных социальных проблем, с которыми российское правительство борется много лет. Вы, наверное, удивитесь (и это естественно), зачем производящая водку компания хочет знать, как заставить русских пить меньше. Хороший вопрос. На то есть две причины. Во-первых, коньяки значительно преуспели в завоевании российского рынка и стали серьезным конкурентом традиционной для России водочной индустрии. Вторая – вариация проблемы разрыва поколений – необузданное пьянство старого поколения россиян отталкивает молодое поколение, которое смотрит на своих назюзюкавшихся папаш и думает: «Блин, я не хочу стать таким, как они».

Передо мной поставили задачу поездить по стране и выяснить, почему русские пьют так много и можно ли с этим что-нибудь сделать. И в то же время, как это ни парадоксально, не могу ли я помочь созданию новой успешной торговой марки водки? Для меня эти задачи казались если не невозможными, то точно несовместимыми. До тех пор пока в один прекрасный день я не узнал кое-что о том, почему русские пьют так много.

Как и в вирусной алкогольной игре «айсинг», о которой речь шла в начале этой главы, все сводится к социально заразительному ритуалу – только здесь он освящен веками. Этот ритуал начинается с того, что водку разливают в большие – как правило, пятидесятиграммовые рюмки. Затем все сразу выпивают водку и выкрикивают «На здоровье!». Никто не пьет мелкими глотками – нужно пить до дна. Это один из самых древних и распространенных обычаев в России, занимающий бо́льшую часть всех мероприятий или празднований, от дней рождения и вечеринок до поминок. (Фактически считается, что поступать иначе значит обрекать себя на неудачу.) Но, когда я побеседовал с сотнями русских в городах и селах по всей стране, обнаружилось нечто поразительное. Большинство русских ненавидят вкус водки, а также ритуал ее потребления (им даже приходится закусывать водку, чтобы избавиться от ощущения жжения во рту). Другими словами, они делают это не потому, что им нравится, – они делают это только потому, что так поступают все остальные, – и это создает ощущение причастности и товарищества. К тому же у них нет альтернативных ритуалов.

И тогда я подумал: «Ага!»

Если я предложу новый ритуал употребления спиртных напитков, который будет приятен людям, то, возможно, смогу не только добиться осведомленности о новой марке водки, но и показать русским новый (и более здоровый) способ пить водку.

Особенность русского ритуала потребления водки в том, что он требует, чтобы все пили с одинаковой скоростью: быстро (что вообще-то нехорошо для нанявшего меня производителя водки, потому что тот, кто слишком быстро пьет, быстрее окажется под столом, и таким образом сократит общее количество выпитой водки). Этот общенациональный ритуал напоминал «адскую неделю», через которую должны пройти вступающие в братство студенты: он создавал социальное давление, под влиянием которого люди напивались. Я надеялся, что, изменив ритуал, мы сможем, по меньшей мере, снизить темп распития водки.