Вынос дела

Я выскочила на улицу и села на скамеечку возле памятника. В квартире у генеральши ужасно пахло валокордином, куриным бульоном и несвежим постельным бельем. А мой нос слишком нервно реагирует на раздражители. Впрочем, голова скорей кружилась от обилия информации. Следовало переварить ее в тишине и спокойствии. Обычно люди в поисках уединения несутся к себе домой, но не мой случай. Стоит появиться на пороге, как моментально навалятся домашние с проблемами, животные с ласками… И если учесть, что сейчас мы живем в гостях, придется улыбнуться хозяйке и делать хорошую мину при плохой игре. А мило щебетать с Татьяной мне совершенно расхотелось, она перестала мне нравиться. Безусловно, Людмила Сергеевна обидела дочь… Но бросить одинокую старуху жить почти впроголодь…

Хотя, если вспомнить неприятный разговор, который вели сестрицы в кабинете, вроде Татьяна давала доллары, как она выразилась, «несчастной матери». Скорей всего Алена тратила их на себя. Ну и семейка!

В двух шагах от памятника виднелось кафе, над которым вздымался гордый транспарант: «Шаурма по-турецки». Что ж, лучшего места для обдумывания проблем не найти. Давно поняла – максимально одиночество можно ощутить, лишь находясь в толпе.

Я пробила в кассе чек и молча наблюдала, как черноволосый быстроглазый подросток не слишком чистыми руками разворачивает лаваш. Затем он ткнул пальцем в бутылку с майонезом. Я покачала головой и указала на дешевый кетчуп. Мальчишка сверкнул белозубой улыбкой и начал нагребать овощи. Вот еще один аргумент в пользу тех, кто не желает учить иностранные языки. Безусловно, на философские темы не побеседуешь, но и с голоду не помрешь. Поваренок подал приятно пахнущую трубочку и вновь улыбнулся. Очевидно, совсем не говорит по-русски и работает за копейки, а какой милый.

– Шукран, – произнесла я.

Когда-то давным-давно в качестве третьего языка учила арабский, помню всего несколько слов, в том числе и «спасибо». Но отчего-то некоторые чеченцы, наводнившие Москву, тоже его понимают.

Парнишка восторженно цокнул языком и разразился непонятной фразой. Я покачала головой и бодро выпалила:

– Шукран, лязем, мархаба, уахед, этнен, тляти [2].

Мальчишка рассмеялся и ткнул себя в грудь пальцем:

– Мохаммед.

– Даша, – ответила я и села за столик.

В ту же секунду Мохаммед подскочил и забрал у меня чашечку с растворимым кофе.

– Эй, эй, – сказала я, – заплатила за него, между прочим.

Но подросток подмигнул и поднес к губам указательный палец.

Я укусила шаурму. Конечно, готовили ее в ужасающе антисанитарных условиях, но как вкусно! Должно быть, особую прелесть придают кушанью холерный вибрион и кишечная палочка.

Значит, психиатр Артем вовсе не любовник Татьяны, а ее зять, муж сестры Сони. Сама же Соня провернула хитрое дельце с подменой Костиной. Ох, не верится мне что-то, будто милейшая Татьяна здесь ни при чем. Интересно, знал ли Харитонов, что Валентина жива, и зачем вообще понадобилось затевать всю эту невероятную историю? Конечно, можно предположить, будто Танечка просто по-родственному навестила милого Тему, но, сдается, она полностью в курсе дела… И зачем это ей понадобилось устраивать маскарад по случаю годовщины получения диплома? Конечно, мы все идиоты, что не вспомнили настоящую дату… Впрочем, может, она сама перепутала? И кто, в конце концов, убил Ваньку и Зою, кто стрелял в Никиту? Нет, какая я свинья, так и не позвонила в больницу. И еще – откуда у Тани деньги? Олег Андреевич скончался, а она ведет прежний образ жизни, не стесняясь в расходах! Почему рыжеволосый мужчина убил шофера и забрал красный мешочек? И кто таинственный Жок?!

Да, как говорит Маня, «сейчас снесет башню». Нет, следует разбираться постепенно. Сначала нужно выяснить все про таинственного Жока и утереть тем самым нос Дегтяреву с Крахмальниковым, потом… А вдруг все эти дела непостижимым образом связаны между собой? От такой неожиданной мысли я чуть не проглотила измазанную кетчупом салфетку. Но тут моего носа достиг изумительный аромат свежесваренного кофе. Хитро улыбаясь, Мохаммед поставил на грязноватый столик чашечку. Я отхлебнула и закатила глаза.

– Восторг!

– Специально для вас старался, – раздался голос из-за моего плеча.

Я повернула голову. Полный, довольно молодой мужчина в заляпанном белом фартуке покачивался на пятках, сияя такой же приветливой, как у Мохаммеда, улыбкой. Только зубы сверкали не белым, а золотым блеском.

– Сынишка говорит, первый раз такая приятная посетительница попалась, – сказал чеченец и сунул в рот красиво изогнутую трубку.

Я уставилась во все глаза на курительный прибор, потом попросила:

– Можно взглянуть поближе на вашу трубку?

– Пожалуйста, – ответил хозяин, – у меня их несколько, но это самая дорогая и любимая, фирмы «Петерсон».

Я молча глядела на кусок вишневого дерева. Чубук от головки отделяло довольно широкое серебряное кольцо, по нему шла надпись латинскими буквами: «Peterson». Так вот что нашла в траве Муля!

– Она разбирается?

– Конечно, – без тени удивления ответил чеченец, – развинчивается и чистится. Пару раз я это колечко терял…